ГРАТТАН. НАЧАЛО БОРЬБЫ

В 1777 году Гардинер внёс в парламент предложение о предоставлении католикам приобретать землю в собственность. Это предложение встретило сильное сопротивление, а потому дело кончилось кмпромиссом, по которому католикам предоставлялось арендовать земельные участки на 999 лет с уплатой чинша, который мог быть ничтожной величины. Так как рядом с этим предоставлено им было право передавать эти участки по наследству, то, в сущности говоря, это право превращалось в право собственности. Вместе с этим католикам предоставлялось передавать детям свою землю по своему усмотрению, и был отменён закон, по которому сын католика, перешедший в протестантизм, получал право исключительного наследования, помимо других детей. Равным образом отменено было распоряжение, предоставлявшее такому отщепенцу становиться опекуном над имуществом своего отца. Все эти законы были проведены через парламент усилиями Гардинера и Граттана в 1778 году и были утверждены лондонским королевским советом и королём. Сравнительно с предыдущими робкими мерами к освобождению католиков они имеют более решительный характер.

На поведение английского правительства в этом случае, как и в последующих, в значительной степени влиял ход американских событий. Спор с колонистами превратился в войну. В 1777 году произошло сражение при Саратоге, в котором колонисты разбили английского генерала Бургойна. Эта победа побудила Францию сделать решительный шаг признать объявленную независимость американских колоний и заключить с ними союз против Англии. Для ведения этой борьбы Англии понадобились войска из Ирландии. Когда они были отправлены в Америку, то положение Ирландии стало беззащитным против возможных покушений Франции. Ирландские патриоты стали образовывать дружины добровольцев для защиты родного острова, и в этих дружинах стали рядом протестанты и католики. Одушевление, охватившее ирландцев, было очень сильно и сказывалось во всём поведении дружинников. Люди, ведшие до тех пор довольно беспорядочную жизнь, становились иными и старались поддержать честь своего теперешнего положения тем, что вели себя образцово. В обществе дружинники пользовались большим уважением, и даже в танцах им дамы отдавали препочтение пред другими кавалерами. Вскоре эти дружины добровольцев объединились и составили союз под общей командой Чарлльмонта. Патриоты Ирландии поняли то политическое значение, которое могут иметь вооружённые граждане, объединённые в один большой союз, и они не ошиблись в своём взгляде на эту новую силу. Раз в стране происходило движение в автономном направлении, оно не могло остаться чуждым тем гражданам, которые стали в ряды дружинников; напротив, в них оно должно было найти наиболее энергичных сторонников, так как самый мотив образования дружин свидетельствовал, что среди этих людей политический интерес был особенно силён.

Во главе движения стали Граттан, Уельвертон и Флуд. Влияние Граттана росло с каждым днём. Первые усилия патриотов направлены были к устранению тех торговых стеснений, которыми в своё время связала Англия Ирландию и почти уничтожила её торгово-промышленную деятельность. В 1780 году собран был большой митинг добровольцев в Дублине у памятника Вильгельма III и были выставлены две пушки, на которых были поставлены надписи: "или свобода торговли, или вот это".  Эти надписи намекали на ultima ratio, к которому готовы были прибегнуть добровольцы, добиваясь своих целей. Эти надписи напоминают мне одну австрийскую пушку восемнадцатого века, которая стоит около киевского арсенала. На ней отлита надпись: "ultima ratio regis". Едва ли добровольцы, или по крайней мере вожаки их, согласились бы выставить на своём знамени тезис, что пушки составляют ultima ratis libertatis. Как бы то ни было, манифестация у памятника произвела сильное впечатление на английское правительство, и оно решилось не дововдить дела до крайности. Оно предоставило Ирландии свободу торговли с колониями наравне с Англией, разрешило ввоз в Англию ирландских товаров безпошлинно и  позволило вывоз ирландских товаров в другие государства.

Вслед за этой победой начались агитации за независимость ирландского парламента. В 1781 году Граттан, Уельвертон и Флуд дважды вносили соответственные билли. Первое место в прениях по этому поводу занял Граттан. Его речи в защиту независимости парламента и освобождения католиков произвели сильное впечатление. Историк Гассенкамп говорит, что и теперь ещё, сто лет спустя, читая эти речи, невольно электризуешься их силой. Один из современников, слушавший эти речи, писал много лет спустя, что тот, кто слышал их, сохранил такое неизгладимое впечатление, как будто это было только вчера. Но несмотря на эту силу впечатления, несмотря на энергию патриотов, билли о независимости парламента были отвергнуты правительственной партией.

Тогда началась агитация в стране между добровольческими дружинами. Офицеры ульстерского полка, начальником которого был Чарльмонт, постановили созвать съезд представителей дружин на февраль 1782 года. Сто сорок три дружины откликнулись на это приглашение, и съезд состоялся в Дунганове. На нём Граттан, Чарльмонт, Флуд и Стюарт представили следующие резолюции:

1. Притязание какой-либо корпорации, кроме короля, лордов и палаты общин Ирландии, на издание для этого королевства законов противно конституции, незаконно и вредно.

2. Гавани этой страны по праву должны быть открыты для всех стран, которые не находятся в войне с королём. Всякое обременение или стеснение торговых сношений, если оно не исходит от ирландского парламента, противно конституции, незаконно и вредно.

3. Независимость судей так же существенно важна для беспристрастия правосудия в Ирландии, как и в Англии.

4. Власть, практикуемая Королевским Советом на основании закона Пойнинга или же под фирмой его, противна конституции и вредна.

5. Присутствующие, как землевладельцы, сограждане и честные люди, обязываются поддерживать на будущих выборах лишь тех кандидатов, которые будут стремиться к устранению всех этих зол и готовы будут употребить все конституционные средства, чтобы ускорить их устранение.

Граттан как будто провидел ту роль, которую играла Америка в XIX веке и играет ещё и теперь в эмиграционном движении Европы. Он как бы угадал, что ирландцы, ушедшие в Америку, будут оттуда наносить удары Англии. Для оценки этого пророческого замечания надо помнить, что в то время, когда оно было сделано, Америка представляла собой лишь группу немногих колоний с редким населением.

Резолюции, представленные съезду, почти все были приняты единогласно. Эти решения, конечно, произвели должное впечатление, так как съехавшиеся люди были представителями 25 000 вооружённых граждан. К ним присоединились дружины запада и юга Ирландии. С таким единодушием людей, готовых настаивать на своём требовании, нельзя было не считаться, тем более, что в это время положение Англии было затруднительно. Образование вооружённого нейтралитета Россией, высадка французского корпуса в Америке и затем капитуляция английского генерала Корнвалиса пред американцами и французами при Йорктауне (1781 год), - всё это располагало к уступчивости. Поэтому, когда вскоре после съезда в Дунганоне открылся парламент в Дублине, шансы на победу значительно увеличились. Резолюции съезда были превращены в проект адреса королю и внесены в парламент. Граттан и здесь вынес на себе главную тяжесть борьбы. Адрес был принят. Затем парламент отсрочен был по случаю праздников пасхи. Этими вакациями воспользовался наместник Ирландии Карлейль, чтобы выяснить английскому министерству положение Ирландии. Он указал, что если низшие классы находятся в сильном возбуждении и состоянии недовольства, то высшие совершенно сторонятся от правительства, и это относится даже к тем людям, которые не принимают активного участия в агитации за независимость парламента. Он настаивал на том, что необходимо уступить. Между тем в Англии переменилось министерство; во главе его стал Рокингем, а в Ирландию послан был наместником Портланд. Это обстоятельство побудило патриотов Ирландии удвоить свои усилия. Председатель парламента созвал его членов 16 апреля, прибавив в повестке, что они должны непременно явиться в заседание, «если им дороги права парламента». Этот необычный созыв собрал всех. Кроме того, массы дружинников стеклись в Дублин. Правительство пыталось отсрочить обсуждение биллей о независимости парламента в расчёте на перемену обстоятельств, но под предлогом, что ему надо ознакомиться с делом. Граттан энергично воспротивился этой мысли. Он был болен в это время после тяжёлой операции. Он велел, однако, принесты себя в парламент на постели. Когда он и другие члены парламента направлялись в заседание, огромные толпы народа запружали улицы и с восторгом приветствовали друзей реформы. Граттану удалось отстоять, чтобы дело обсуждалось немедленно. Вслед затем дунганонские резолюции относительно реформы парламенты были принята, и билль отправлен был в Англию, откуда скоро вернулся с королевской санкцией (1782 год).

Нет сомнения в том, что достижение независимости ирландского парламента от английского королевского совета в значительной степени было последствием деятельности ирландских дружин, объединившихся в одной общей цели, и благоприятных внешних обстоятельств. Но в ещё большей степени этот успех находился в зависимости от того единения, которое произошло в Ирландии между различными классами общества и представителями разных вероисповеданий. Когда Граттан защищал в парламенте резолюции дунганонского съезда дружинников, он очень метко охарактеризовал ту роль, которую играли в этом деле разные элементы. «Заслуга добровольцев, - говорил он, - была не в их мече, не в их солдатском положении, не в их решительности, не в быстроте вмешательства их в случаях нарушения порядка или в случаях открытого беспорядка и не в их выдающемся и безупречном поведении. Это всё составляет многое, но было ещё больше того. Высшие сословия, имущие и образованные классы присоединились к ним, и они были настолько разумны, что слушались их. Это соединило протестанта с католиком и помещика с народом. Но было ещё нечто большее. Это было самообладание, которое сосредоточило весь союз на одной определённой, законной цели… Ни одного вульгарного крика против Англии, ни одного мистического восхищения перед Францией… Добровольцы были тем, чем они сами себя выдавали: не чем иным, как обществом и ни на волос меньше, - обществом, которое требовало себе свободы по образу и подобию английской конституции, требовало себе своей наследственной части, которою оно хочет пользоваться  в общении с британским королевством. Теперь, после того, как добровольцы дали народу парламент, они, как я убеждён, предоставят народ парламенту и увенчают своё большое дело соответственным величием… Их союзы, как и другие учреждения, исчезнут. Они изсчезнут вместе с той причиной, которая их вызвала к жизни, и их эпитафия будет начертана общественной благодарностью. Соединённые свободой и верностью, обе нации составляют столько же конфедерацию, сколько и королевство. Корона  - одно звено этой цепи, конституция – другое, и, по моему мнению, последнее сильнее. Вы можете всюду найти короля, но Англия – единственная страна, в связи с которой вы можете иметь свободное устройство».

Надежда Граттана на прочное единение двух наций и его уверенность в том, что в союзе с Англией Ирландия будет пользоваться свободным устройством, покоились на шатком основании. Прошлые отношения двух наций тяготели над ними и мешали образованию доверия между ними. Между двумя парламентами не было образовано посредствующего учреждения, которое могло бы с должной компетентностью решать их общие дела.