Интервью с Игорем Ясуловичем

К.ЛАРИНА: 13 часов 15 минут, начинаем программу «Дифирамб», и я сегодня с большой радостью представляю вам нашего гостя – это Игорь Николаевич Ясулович, народный артист России. Здравствуйте, Игорь Николаевич. 

И.ЯСУЛОВИЧ: Здравствуй, Ксюшенька. 

К.ЛАРИНА: Как слышно? Прием? 

И.ЯСУЛОВИЧ: Замечательно слышно. 

К.ЛАРИНА: Все отлично. Нормально. Дорогие друзья, мы в прямом эфире, поэтому напомню номер SMS +7 985 970-45-45 – для ваших вопросов. Ну, с Игорем Николаевичем мы обычно разговариваем не только о творчестве, а больше о том, что этому творчеству мешает в нашей жизни. 

И.ЯСУЛОВИЧ: Ну, а, может, и помогает. Понимаете, когда видишь то, что происходит, это, ведь, невольно превращается в какой-то строительный материал. 

К.ЛАРИНА: Ну, это за вас еще не взялись, как было сказано. Вот нам сейчас рассказывал историк, что скоро за географов возьмутся. Поскольку у нас сегодня государство очень сильно озабочено падением нравственности, я думаю, что, наверняка, скоро дойдет и до искусства во всех смыслах этого слова. Вот, как вы думаете, почему сегодня нравственность стала самой главной проблемой в стране? 

И.ЯСУЛОВИЧ: Ну, я не знаю. Я думаю, что, может быть, у них есть какие-то проблемы. Потому что... Что такое нравственно, безнравственно? Давайте тогда запретим ходить в музеи, на чресла повесим квадратики. Ну, что?.. О чем разговор? Я с нетерпением жду, когда можно будет посмотреть «Жизнь Адель». Я слышал отзывы, я слышал, что говорила Лариса Малюкова. Мне очень интересно, потому что, как я понял, это какое-то новое слово, новые ощущения, новые выразительные средства. 

К.ЛАРИНА: Я тогда в скобках замечу для тех, кто, может быть, не знает, «Жизнь Адель» - это фильм, который получил главный приз на Каннском фестивале и он посвящен истории любви двух девушек. 

И.ЯСУЛОВИЧ: Да, да. Но выясняется, что, оказывается, дело не в любви и не процесс показывают, а показывают, что с ними происходит. И речь идет именно о любви. Что такое любовь? Вот сейчас мы с ребятами, со студентами занимаемся «Лесом» Островского. Вот там 3 пары. Аксюша – Петр, Раиса Павловна Гурмыжская – Буланов, Улита – Аркашка Счастливцев. И везде речь идет о любви. И везде все по-разному. И об этом приходится думать, и мы задаем вопросы, и мы пытаемся понять, и мы мучаемся, и мы нащупываем это единственное, что мы можем рассказать людям. Вот, они придут смотреть спектакль. Хотелось бы, чтобы что-то откликнулось там в их душах. Вот. Ну, что? Ну, было уже, мы все проходили. 

Знаете, все-таки, я помню, как оплакивал Иосифа Виссарионовича, как не понимал, почему на улице города Таллина я вдруг в этот день печальный встречаю улыбающиеся лица. Пришел в Консерваторию заниматься (я по классу скрипочки занимался), меня с улыбкой встретила моя преподавательница. Я как-то не понимал этого. А потом многое стал понимать. И как-то все менялось. А потом я, когда поступил в Институт кинематографии, мне посчастливилось встретиться с замечательными людьми. Учился я у Михаила Ильича Ромма. И до сих пор, скажем, свои поступки я меряю и оглядываюсь, и думаю, а как бы он это оценил? – мысленно я думаю об этом. 

Или Александр Александрович Румнев. Эти люди корнями уходили в другую жизнь. Это другая культура была, понимаете? Сегодня я подозреваю, что вся Госдума – это всё последние годы советской власти, когда говорили одно, думали другое, делали третье, когда Леонид Ильич Брежнев мог снисходительно сказать «Ну вот, может быть, и так вот скажем, что два ящика остаются, а третий домой берут». Так, по-моему, что-то. 

Ну, что из этой морали может вытекать? Что? Вот, мы и имеем то, что мы имеем, понимаете? Врем. Уже изо лжи рухнул Советский Союз. Именно потому что лгали, потому что накопилось это всё. Поэтому и потребовалась перестройка. Ведь, не потому, чтобы... Так я понимаю. Вот. 

К.ЛАРИНА: Как вы думаете, а почему сегодня в обществе такой запрос на советское время? Причем, во всех его проявлениях. Мы тут обсуждали опрос, который был проведен, по-моему, Левада-центром, если я не ошибаюсь, когда лучшим правителем в истории страны наши соотечественники признали Леонида Ильича Брежнева. Вот, чем вы это объясняете? 

И.ЯСУЛОВИЧ: Ну, во-первых, так. Я не слишком доверяю этим опросам, потому что, опять-таки, если говорить о корректно поставленных вопросах, на которые надо отвечать, то, наверное, там будут нюансы различные. 

К.ЛАРИНА: В скобках замечу как пример тому, что вы говорите. У нас тоже был опрос, выбирали наши слушатели между Путиным и Брежневым. И наши слушатели выбрали Брежнева, чуть ли не 80%. Но это, как бы, другой... Когда выбор такой, конечно, я бы сама за Брежнева проголосовала. 

И.ЯСУЛОВИЧ: Ну, понимаете, ну, Брежнев – да, он же добрый. И, вроде, не вредный. Мы же не знаем всей подоплеки, понимаете? Ведь, что происходит? Вот, мой тесть Юрий Павлович Егоров. 

К.ЛАРИНА: Замечательный кинорежиссер. 

И.ЯСУЛОВИЧ: Кинорежиссер, да. Значит, ему предложили пойти, стать начальником, в главк пойти работать. Ну и, естественно, из благих побуждений он пошел, потому что искренне думал. Ну, опять, мы все знаем, мы все проходили через эти вещи, да? Вот. 

Так представьте себе, что через несколько лет, пройдя через какие-то многие, встречаясь со своими коллегами, будучи вынужден поступать так, или иначе, потому что так требуют обстоятельства... Короче говоря, однажды вечером открылась дверь, не раздеваясь, прошел в комнату и сказал «Все, ребята. Больше не могу. Надо уходить. Я превращаюсь». Потому что там выводится особая порода людей. Ну, я не хочу сказать, плохо я отношусь, не плохо я отношусь. Но когда люди во власти этими десятилетиями и больше ничего не видят, ну, не видят ничего, они только там. 

Вот, мы снимали в Кремле 2 дня картину о патриархе Иове. Значит, вот я там походил. 

К.ЛАРИНА: Это вот сейчас? 

И.ЯСУЛОВИЧ: Нет, это несколько лет назад. Я походил там. Причем, после того, как мы побывали где-нибудь в Старицком монастыре под Тверью. И вот в XXI веке... Я довольно давно не ездил по Ленинградскому шоссе. Ну, наверное, где-то... Видите, как приходится говорить? Ну, в последней трети XX века последний раз я ездил туда в Питер. А тут, значит, поехал туда под Тверь. XXI век. И, видимо, это было, ну да, в 2005, в 2006-м, может, году. 

Слушайте, ничего же не изменилось! Ну, ничего не изменилось. Ну, почему? Вот, пускай бы поездили сами просто. Ведь, не случайно ходили царственные особы, переодевались. Ну, правда, попадали в неловкие ситуации, их потом могли не впустить назад, потому что не за тех принимали. Но ходили и пытались понять, что же происходит. 

Но здесь, значит, вот дальше переместились мы в Кремль, в эти циклопические палаты, только что отреставрированные Бородиным. Замечательно, чудно, золота много, роскошно просто. Я понимаю, что, наверное, это тоже на них действует, когда приезжают гости высокопоставленные, приходят, смотрят на это, разинув рот, охают, вздыхают. Наверное, и гордость за страну, значит, вот такая у нас держава. 

Но мы-то ездим с нашими гастролями по всей стране. Я же вижу, что происходит. И как мы живем. И какие дороги. И много-много-много вопросов. И много вопросов, например, у меня, ну, вот, и за 300 км от Москвы, где у нас домик в деревне. 30 лет назад мы там обосновались и этих людей я вижу. 

Где эта реальная помощь-то мелкому и среднему бизнесу? Ну, мне казалось, ну, люди, когда возникла эта сложнейшая ситуация, не согнулись, взяли кошелочки, поехали, занялись челночным бизнесом, выстояли. Это все женщины тоже, да? Кто? Учителя, инженеры. Я говорю, не согнулись. 

Семью держали, детей поставили на ноги. Ну, на них надо опираться, их надо лелеять, им надо создавать... Как это называется? Наибольшего благоприятствования. Как это? 

К.ЛАРИНА: Режим. 

И.ЯСУЛОВИЧ: Режим, да. Режим, извините. 

К.ЛАРИНА: Режим создан. 

И.ЯСУЛОВИЧ: Наибольшего благоприятствования, да. Вот, мне так кажется. 

К.ЛАРИНА: А вам не кажется, что наш народ как-то, все-таки, несмотря на все сложности, беды, несправедливости советского времени, он все равно этим советским временем в какой-то мере развращен, то, что он все равно ждет (ну, большинство людей ждут), что им что-то помогут сверху государство? 

Вот смотрите, я просто приведу пример совсем горячий. Я вчера буквально видела сюжет в телевизионных новостях о том, как целая улица провела сход и решила, что они всей улицей вступают в ОНФ, в Народный фронт. 

И.ЯСУЛОВИЧ: Флаг им в руки. 

К.ЛАРИНА: И им староста этого схода этой улицы в какой-то там деревне, я не помню, сказал, что «За это нам проведут канализацию». Конечно же, все за. Конечно! 

И.ЯСУЛОВИЧ: Ну да. Ну да. Это потому, мне кажется, это потому, что если бы, все-таки... Это упрек власти. Вот, он это сказал, власть должна услышать это и содрогнуться. Потому что им придется, действительно... Ну, я уже сейчас смотрю на то, что делает Владимир Владимирович, и это не я выдумал этот термин «ручное управление». Ну, громадная страна. Ну, посмотрите на карту. Я вот там слушаю иногда Максима Шевченко, когда он говорит, что вот такая катастрофа. Я слушаю, потом беру атлас, смотрю... Катастрофы нет – это громадная страна, давайте обустроим ее, давайте сделаем ее комфортной, удобной для жилья. И неправда, я не думаю... 

Вот, я говорил про деревню. Павел, царство ему небесное, с утра я вижу, как он на коленочках по своему огороду ползет. Сорняки выдирает. С утра до вечера работают они. С утра до вечера. И спрашиваем Марусю «Маруся, а как вот? Работы нет, всё... И пенсию, небось, не приносят?» Она «А когда мы на это жили?» Они привыкли опираться на собственные силы. Они так работают. 

Павел пришел тут отдохнуть, значит. Свободная пару дней выдалась, значит, может передохнуть. Пришел. Сидим на крылечке. Это тогда еще было. Вздыхает: «Нет. Теперь за Жириновского голосовать не буду». Опять молчит. Говорит: «Вообще, меня выбирать надо. Я, ведь, знаю, что людям нужно». Ему сын говорит «Бать, ну, кто тебя знает?» Он говорит «Да... Вот. Он одному, другому, третьему, ты одному, другому, третьему». Помолчал, сказал «И выберут». Потом еще помолчал и сказал как выберут, добавил русское слово. Вот так вот. Понимаете? 

К.ЛАРИНА: Это Игорь Ясулович. Мы сейчас слушаем новости, потом продолжаем наш разговор. 

НОВОСТИ 

К.ЛАРИНА: Возвращаемся в программу. Напомню, что сегодня у нас в студии народный артист России Игорь Николаевич Ясулович. Вот, чуть в перерыве говорили про ВГИК. А поскольку, напомню, Игорь Николаевич еще и педагог, давно работает со студентами, с будущими артистами, а, вот, Игорь Николаевич, у меня к вам такой вопрос. А вы с ними говорите вообще о том, что происходит вокруг, в стране? 

И.ЯСУЛОВИЧ: Ну, вот так я скажу. Политбесед я с ними не провожу, потому что они должны сами (я так полагаю), сами. Их не надо ни к чему подталкивать. А, вот, естественно, когда начинаешь работать над спектаклем... 

К.ЛАРИНА: Какие-то аналогии сразу приходят, да? 

И.ЯСУЛОВИЧ: Ну, а куда деваться? Если они, скажем, упираются только в текст, то начинается манипуляция с интонациями. Ту интонацию, не ту интонацию. А что за текстом? А поскольку как-то если ты особенно занимаешься классикой, то... Ну, куда деваться? И дело не в фигах в кармане, а просто живая жизнь питает это все, а не академический интерес. Вот. 

И это постоянная работа, потому что, скажем, ну вот у нас в театре я имею счастье играть в спектаклях Яновской и Гинкаса. Это Чехов, Достоевский. И это всё, эти тексты не оставляют тебя ни на минуту. Там ты сыграл спектакль, проходит время, ты снова в мыслях возвращаешься к этому, какие-то вещи вдруг открываются, которые почему-то прежде ты не замечал, а теперь ты видишь, что это лежит на поверхности.

То же самое вот сейчас Чеховский фестиваль. Это великое дело делает Валерий Иванович Шадрин, да? Вот, мы приобщаемся к тому, что происходит в мире, в театральной жизни. И тоже я посмотрел несколько спектаклей, и замечательно, есть, о чем думать, есть, чем наслаждаться. И, конечно, это важно еще, так сказать, и студентов туда подтолкнуть. 

К.ЛАРИНА: Но им сейчас сложнее или проще вообще жить в период учебы? Я имею в виду по сравнению с советским временем? 

И.ЯСУЛОВИЧ: Ну, вы понимаете, нас, ведь, тоже наши педагоги, наши преподаватели так топотали и смотрели на нас с сожалением с таким «Ну вот книжки вы читаете...» Или сдаешь экзамены... Ну, в общем, ну да. Кто сдает? Актеры сдают. Это обидно. Это обидно. 

К.ЛАРИНА: Как спортсмены. 

И.ЯСУЛОВИЧ: Но с другой стороны, это стимулирует. Но, понимаете, тоже. Я учился, у нас был курс совместный актеров и режиссеров. На режиссерском учились Андрей Смирнов, Андрон Кончаловский, Эсадзе Резо, Витя Трегубович и прошу прощения, кого еще не назвал. Вот были такие, значит, такой курс был. 

К.ЛАРИНА: А Меньшов не с вами учился? 

И.ЯСУЛОВИЧ: Нет, он... Я постарше буду. 

К.ЛАРИНА: Так сказал скромно Игорь Николаевич. Вы упомянули театр. Я не сказала нашим слушателям, не напомнила, вернее, что Игорь Николаевич уже... Сколько лет уже работаете? Лет 20 работаете? 

И.ЯСУЛОВИЧ: В ТЮЗе? 

К.ЛАРИНА: Да? 

И.ЯСУЛОВИЧ: Да. До этого я работал 30 лет в Театре киноактера и 20 лет в ТЮЗе. 

К.ЛАРИНА: Почему я спросила про студентов, говорите ли вы с ними на темы сегодняшней жизни? Они в курсе вообще, что вы – гражданский активист, если вас так можно назвать? Что вы приходите на акции оппозиции, что вы выступали в защиту Михаила Ходорковского и приходили на суд в Хамовнический суд? Они об этом знают? Они какие-нибудь вопросы вам по этому поводу задавали? 

И.ЯСУЛОВИЧ: Нет. Нет. Скажем, это моя принципиальная позиция. Понимаете, это, ведь, моя жизнь, моя биография. И если я это делаю, я это делаю не для того, чтобы засветиться, да? Но просто потому, что, ну... Ну, сколько лет было? Вот, я в 1941 году родился. Советская власть когда развалилась? 

К.ЛАРИНА: В 1991-м. 

И.ЯСУЛОВИЧ: Вот, в 1991-м, да. Потом я видел... 

К.ЛАРИНА: 50 лет при советской власти вы прожили. 

И.ЯСУЛОВИЧ: Да. Вот, в общем, мы не молчали, но на кухне говорили. Мне не хочется опять уходить на кухню. Неправильно это. Вот. Кроме того, я помню это ощущение. Еще мы репетировали тогда, и вдруг слышу гул. Выглянули в окошко. Смотрим, танки движутся. 

К.ЛАРИНА: В 1991 году. 

И.ЯСУЛОВИЧ: Да. Думаю «Ну, все. Вот, все планы, которые были, и тот воздух, которым, наконец, задышали, все, думаю, кончается». Посмотрел телевизор, увидел, как ручонки у Янаева дрожат и понял «Нет, нет». И, действительно, 2 дня хватило для того, чтобы это все развалилось. Но, ведь, не само... То есть оно само собой развалилось. Ну, неужели, сейчас наши не понимают, что если мы этим же путем идем, оно так же может развалиться? Ну а главное что? Нужно просто заниматься делом и дать людям возможность активно себя проявлять. 

К.ЛАРИНА: А вот смотрите, вы говорите, что неужели они не понимают, что все может развалиться. Так, может быть, у них есть своя логика, когда бесконечные запреты, все новые и новые, и новые издаются то в Думе, то в правительстве и это выстраивается бесконечное количество кордонов на пути человеческой судьбы каждой? Им кажется, что, может быть, они руководствуются как раз именно этим соображением: чтобы ничего не развалилось, нужно всех держать в узде? 

И.ЯСУЛОВИЧ: Нет. Чтобы все не развалилось, нужно заниматься созиданием. Вот, созиданием. 

К.ЛАРИНА: А тут вот как-то не получается. 

И.ЯСУЛОВИЧ: Да. А законы издать проще простого. Вот, судя по тому, как они... Ну, чего я буду повторять, принтер там, взбесившийся, не взбесившийся. Но они, действительно, их пекут просто пачками. 

Дальше. Вот, я думаю, как эти законы соблюдаются? Ну, вот, действительно, как соблюдаются? Ну вот я хожу по улице и вижу, как люди курят. Ну, это опять... Ну, может быть, я наивный, может быть, я сам глуповат. Но мне кажется, что если есть закон, он не соблюдается, то вот она уже одна трещинка есть. 

Второй закон – вторая трещинка. И в результате сознание извращается. Понимаете? Мы становимся тогда мутантами. Да не важно, да ничего, да и так сойдет, да ладно. И в кулачок покурить... Себя обманываем. Ничего хорошего из этого не получается. 

К.ЛАРИНА: Но вы же ничего не измените своим выходом. Как вы сами сказали, «я выхожу на улицу, чтобы было плюс один», да? Чтобы и вы тоже были в числе тех, кто не согласен с тем, что сегодня происходит. Судя по всему, это никак не волнует нынешнюю власть и лично нашего президента, количество этих людей, качество этих людей. Уехал – до свидания, Гуриев – до свидания, Каспаров – до свидания. 

И.ЯСУЛОВИЧ: Александр Сергеевич Пушкин сказало «Ну вот гроза 12-го года настала. Кто тут нам помог? Остервенение народа, зима, Барклай иль русский бог. Но бог помог, стал ропот ниже и скоро силою вещей». Вот, силою вещей все будет происходить. Я это абсолютно уверен. Понимаете? Ну, надо быть не близорукими людьми. Вот, как эта площадь называется в Стамбуле? 

К.ЛАРИНА: Таксим. 

И.ЯСУЛОВИЧ: Таксим. Вот, что это такое? Почему надо уничтожить парк? Ну, ведь, это же абсолютная глупость. И это еще бесцеремонность власти «Мы решили и мы это сделаем. И мы это сделаем. И мы не отступаем назад, ни шагу назад». Ну, «ни шагу назад» - получили то, что получили, и сейчас усмирить это трудно. 

Но если бы послушали, поговорили, может быть, не надо было это делать-то там? Ну, как-то нормально, цивилизованно. Такое слово помните, да? Цивилизованно решать. 

К.ЛАРИНА: Да. Но вы же понимаете, что парк и деревья – это лишь повод. Настолько ситуация уже была обострена, что здесь хватало 3-х деревьев для того, чтобы народ встал против правительства, против нынешней политики, против того пути, который страна выбирает. Здесь же главная-то претензия. Ну? А деревья – это повод, это некий символ. 

И.ЯСУЛОВИЧ: Ну, значит, надо разговаривать. Надо разговаривать, и уж тем более, раз накаляется это, ну, не провоцируйте тогда. Ну, зачем тогда эту искру бросать? Чтобы вспыхнуло? Вот оно вспыхнуло. Об этом и разговор. Только диалог, только... 

Вот, в нашей профессии что нам не устают говорить режиссеры? Вот, я вечно слышу это. И я своим студентам все время говорю. «Главное в нашем деле...» Ну вот Деклан – он так формулирует, да? К нему молодые ребята обращаются... 

К.ЛАРИНА: Деклан Доннеллан – это английский режиссер театральный, в постановках которого Игорь Николаевич уже достаточно давно играет. Сколько вы с ним сделали спектаклей? 

И.ЯСУЛОВИЧ: 4. 

К.ЛАРИНА: 4 спектакля. И, кстати, эти спектакли (к вопросу) – они играются где угодно, но только не в России. 

И.ЯСУЛОВИЧ: Ну, нет, почему? 

К.ЛАРИНА: Ну, очень редко. 

И.ЯСУЛОВИЧ: Нет, мы играем. 

К.ЛАРИНА: Играете? 

И.ЯСУЛОВИЧ: Это, как я понимаю, сложности еще, где площадки, как. Но мы ездим по России, мы играем. Так он, значит... «Деклан, что нам делать? Помоги». Он говорит «Я вам могу помочь только одним. Помните. Помните, что надо видеть друг друга, слышать друг друга. Запомнить, что ваш текст – это не ваши проблемы, это проблемы вашего партнера. А ваша проблема – это текст партнера. То есть диалог. Ты слышишь и ты на это отвечаешь, реагируешь. И тогда к чему-то приходишь, тогда и возникают живые токи эти». 

К.ЛАРИНА: Давайте немножечко о театре. Вопрос, который я хотела вам задать, он скорее связан не с творчеством, опять же, а с организацией процесса. Вот этот сезон заканчивается инициативой, по-моему, в том числе и Министерства культуры ввести каждые 5 лет переаттестацию артистов в государственных театрах. Как вы относитесь к этому? 

И.ЯСУЛОВИЧ: Ну как я отношусь? Я понимаю, что есть проблемы. Это понятно. Но так, ведь, однозначно не ответишь на это. Скажем, меня даже не аттестация волнует, меня больше всего волнует то, что над репертуарным театром нависает угроза. А я считаю, что репертуарный театр – это наше сокровище. Да, с проблемами, да, с тем, что многое, может быть, надо менять. 

К.ЛАРИНА: Ну а в чем его ценность главная, на ваш взгляд? 

И.ЯСУЛОВИЧ: Ценность заключается в том, что, во-первых, спектакль за 5 недель сделать нормальный, действительно, если мы говорим о жизни человеческого духа, не сделать. Профессии хватит, чтобы слепить спектакль, профессии хватит. Ну, выпустили и играем. 

Дальше. Поскольку это принцип материальной зависимости, значит, все подешевле. 

К.ЛАРИНА: Билеты подороже, а производство подешевле, да. 

И.ЯСУЛОВИЧ: Совершенно верно. И главное, чтобы артисты с лицами были и старались хорошо играть. И артисты там стараются хорошо, но иногда и не получается, потому что это не привезли, потому что, ну, как-то вот тут денег не хватило. 

А в репертуарном театре мы имеем возможность долго репетировать. И репертуарный театр... Ну, маленький пример. Кто-нибудь знал Большой драматический театр до того, как туда пришел Георгий Александрович Товстоногов? Никто не знал. 

К.ЛАРИНА: Аналогичный случай с Таганкой был. До прихода Любимова. 

И.ЯСУЛОВИЧ: Но в Таганку Любимов пришел со своей командой. А в Большом драматическом театре были те артисты, которые там довольно долго работали. И, в общем, их, наверное, кроме питерцев никто не знал. Пришел Товстоногов. И оказалось, что это фантастический коллектив, они все востребованы. Вот это... Значит, сегодня я тоже вижу, что да, некоторое затишье. 

Вот, я помню как Михаил Ильич Ромм в полемическом задоре в те (в 1958 году я поступил), он говорил «Театр помрет». Ну, действительно, телевидение, кино, всё это. Но в картины брал актеров театральных, в основном. 

И прошло совсем немного времени. И пришла плеяда, мощная режиссерская плеяда. Ефремов, Захаров, Эфрос, понимаете? Вот. 

Сегодня, ну, такой закат. Закат Европы. 

К.ЛАРИНА: То есть, вы считаете, сегодня нет талантливых режиссеров вообще в театре молодых? 

И.ЯСУЛОВИЧ: Нет, вот, сейчас опять я вижу, как появляются. Вот, к сожалению, сегодня был печальный день у нас, хоронили молодого режиссера Сашу Суворова, трагический случай там был. Вот, в театре у нас он. 

Вот, он пришел, Генриетта Наумовна пригласила его со спектаклем, который они сделали, дипломный спектакль в ГИТИСе «Лейтенант с острова Инишмор». И еще. В общем, пришли молодые ребята с актерами. Эти спектакли играются у нас в репертуаре. И этот, и еще есть «Четвероногая ворона». И я вижу, как вот эти... Ну так, я не знаю, как? Одиночки, которые были вот сейчас. Ну, это... Как это? Это мое оценочное мнение, да? 

Ну вот есть там Константин Богомолов. Хорошо к нему отношусь. Кирилл Серебренников. Но это... Мне кажется, это не люди с театральной идеей. 

К.ЛАРИНА: Ну, не спешите. 

И.ЯСУЛОВИЧ: Нет, нет... 

К.ЛАРИНА: Дайте шанс. 

И.ЯСУЛОВИЧ: Нет! Я говорю, они талантливые, они делают спектакли. Но у них нету потребности в том, чтобы... Вот, Женовач – он строит театр, да? 

К.ЛАРИНА: Ну как? Ну, Кирилл строит театр, Гоголь-центр. 

И.ЯСУЛОВИЧ: Все равно это... 

К.ЛАРИНА: Я сейчас, знаете, что вам скажу? Вот. Я поняла! Поняла, что сказать! Дайте сказать. 

И.ЯСУЛОВИЧ: Да-да. 

К.ЛАРИНА: Из того, что противопоставить. Черт его знает: может быть, сейчас такой момент, что важнее не наличие театральной идеи, а желание театрального высказывания. Понимаете, о чем говорю? 

И.ЯСУЛОВИЧ: Я понимаю. Нет, я понимаю. 

К.ЛАРИНА: И мне кажется, вот, вы с этой точки зрения существования сегодня в театре таких людей как Кирилл и как Константин Богомолов, это невероятно важно. 

И.ЯСУЛОВИЧ: Не, они нужны. Они нужны. И с Кириллом я работал. И сознаю, так сказать, что он такое, да? Но! Вот, строитель театра, коллектива, который будет идти за ним. Вот, Фоменко. Фоменко в этом направлении шел. И от него отпочковывались, ну, почти как Константин Сергеевич Станиславский, да? Вон, третья студия, да? Все. Вахтангов, Михаил Чехов. 

К.ЛАРИНА: А Дмитрий Крымов вам интересен? 

И.ЯСУЛОВИЧ: Ну да... Нет, мне интересно. Мне интересно. 

К.ЛАРИНА: Вот тоже где театральная идея. 

И.ЯСУЛОВИЧ: Да. 

К.ЛАРИНА: Совсем другое пространство театральное человек выстраивает. 

И.ЯСУЛОВИЧ: Это да. Да. Да. Но я просто... Нет, я не топоча. Я просто хочу сказать, что сейчас, мне кажется, назревает опять новая волна этих людей и театра современного, мощного, разнообразного. И мне кажется, что, вот, молодые ребята, молодые режиссеры, которые идут следом за названными нами, вот, мне кажется, они идут с этой идеей. Они не поодиночке, они хотят строить свое дело. И это очень важно, мне кажется. Это очень важно. 

К.ЛАРИНА: Вы своим студентам разрешаете смотреть спектакли радикальных режиссеров? 

И.ЯСУЛОВИЧ: Они должны смотреть всё, они обязаны смотреть всё. К сожалению, не всегда получается, потому что, с одной стороны, все-таки, в наше время либеральней на это смотрели. И когда ты подходил к билетерше и голодными глазами глядел, она так, делала вид, что не замечает, и пропускала тебя. Вот. Сегодня как-то так, все-таки... 

К.ЛАРИНА: Сложнее. 

И.ЯСУЛОВИЧ: Ну... 

К.ЛАРИНА: Ну, я знаю, что есть многие театры, которые студентов пускают. 

И.ЯСУЛОВИЧ: Пускают. Нет-нет, пускают. 

К.ЛАРИНА: И даже, вот, кстати, во время театральных фестивалей на спектакли, которые приезжают больших режиссеров сюда на гастроли. 

Я просто почему спросила про студентов? Я знаю одного педагога театрального, который под страхом отчисления запрещает своим студентам смотреть спектакли Кирилла Серебренникова. 

И.ЯСУЛОВИЧ: Ну, неправильно это. Ну, совсем неправильно. Ну, потому что... Да, может быть так «Это не мое, но смотрите». Вот так я скажу. В Театре киноактера, где я прожил 30 лет, в силу специфики этого театра, в силу того, что были большие составы и удержать хорошо поставленный спектакль в тех рамках было трудно, тем не менее, вот то, что я 30 лет играл Шекспира, Лопе Де Вега, Грибоедова – это мне позволяло сохранять форму. Кроме того, рядышком были люди, и я видел: вот замечательный, вот это партнеры. Я там играл рядышком с Людмилой Марковной Гурченко и с Сергеем Александровичем Мартинсоном, учась у него. И с Нонной Викторовной Мордюковой. И Нина Федоровна Агапова, удивительная артистка. А были еще артисты, называть которых не буду. Когда я смотрел, я говорил «Вот так я не буду никогда. Вот так нельзя, вот так нельзя». 

То есть учиться можно везде. Учиться можно... Извините за банальность, когда б вы знали, из какого сора. Вот и все, понимаете? Так что это... Надо быть открытыми людьми, надо впитывать в себя, но пропускать, думать и то, что не нужно, отбрасывать. Нормальный взгляд на вещи. И я говорю, такие были учителя. Вот, я на них глядел и они предметные уроки давали, понимаете? Предметные уроки. 

Я помню, как Михаил Ильич Ромм, увидев наш самостоятельный отрывок из «Женитьбы»... А нам надо было откуда-то выходить, а дверь была только сбоку, и стоял шкаф без задней стенки. Поставили этот шкаф мы (туда спрятались) и выходили из шкафа. И Михаил Ильич Ромм посмотрел на это... Мы-то делали это совершенно... Ну что? Мы не знали вообще тогда многого. А он усмотрел в этом... 

К.ЛАРИНА: Концепцию. 

И.ЯСУЛОВИЧ: Мало того, что концепцию. Это еще, оказывается, как мы понимаем Николая Васильевича Гоголя. Вот. И это тоже... Он задумался над этим. А когда мы посмотрели, как он задумался, и мы стали думать, а что ж такое мы сделали? И как-то еще продвинулись, что-то еще сообразили, что ж такое поэтика Гоголя. Ну, в общем, понимаете? Так это и происходит. 

К.ЛАРИНА: Наши слушатели, конечно, спрашивают про ваши новые работы, спрашивают, когда «Бурю» будете показывать к вопросу о Доннеллане (это как раз его спектакль, да?). Кстати, в этом году почему-то обычно на Чеховском фестивале всегда показывает Доннеллан премьеру. А в этом году нет. 

И.ЯСУЛОВИЧ: Ну, нет, не на каждом. 

К.ЛАРИНА: Ну, так мне кажется, каждый раз открывается именно им. 

И.ЯСУЛОВИЧ: Нет, ну мы 4 спектакля всего поставили за эти годы. 

К.ЛАРИНА: Но вы сейчас что-то делаете для нового сезона уже? 

И.ЯСУЛОВИЧ: Пока нет. 

К.ЛАРИНА: В театре? Не репетируете? 

И.ЯСУЛОВИЧ: Пока нет, но мы играем... Вот сейчас на фестивале мы будем играть «Двенадцатую ночь». Я очень люблю этот спектакль. 

К.ЛАРИНА: Тоже хороший, да. 

И.ЯСУЛОВИЧ: Да я все люблю. И «Три сестры» у него замечательные. Да вообще я так скажу, что, конечно, вот это последнее 20-летие – это тоже великое счастье, потому что такие режиссеры и такая драматургия, и такие коллективы, партнеры, что большое удовольствие выходить на сцену. Я и в антрепризе иногда играю тоже. 

К.ЛАРИНА: Грешен. 

И.ЯСУЛОВИЧ: С замечательными партнерами. 

К.ЛАРИНА: «Грешен, - сказал Игорь Николаевич, - иногда играю и в антрепризе». 

И.ЯСУЛОВИЧ: Да. 

К.ЛАРИНА: Ну всё, мы закончили уже наше путешествие во времени. Это Игорь Ясулович. Если что не договорили, обязательно встретимся еще, поскольку мы друзья с Игорем Николаевичем (я смею на это надеяться). 

И.ЯСУЛОВИЧ: Да. 

К.ЛАРИНА: Ну и кроме этого напомню, что замечательный артист Игорь Ясулович работает как в спектаклях Доннеллана на сцене ТЮЗа, и, если вы не видели, посмотрите обязательно. Спасибо вам большое. 

И.ЯСУЛОВИЧ: Спасибо вам. 

"Эхо Москвы", 08.07.2013