«Следователи – лидеры по количеству фальсификаций и взяток»

Полковник милиции в отставке Евгений Черноусов, свидетельствует о коррупции и преступной деятельности следователей.

Полковник милиции в отставке Евгений ЧЕРНОУСОВ рассказал «НИ», почему фальсификации стали частью следственной системы.
– Если лет 30–40 назад следователи считались элитой милиции, у них было самое низкое число нарушений, то за последние годы они стали лидерами по количеству фальсификаций материалов, вымогательству и получению взяток. А все потому, что решение по уже возбужденному уголовному делу – о прекращении, приостановке, направлению в суд – принимается группой следственных работников, то есть руководителем следствия и самим следователем. У прокурора уже нет прежних функций. Над руководителем и следователем практически нет никакого надзора. Это привело к тому, что следователи, решающие судьбы людей, никем не контролируются. Они стали наиболее коррумпированными. Служба собственной безопасности органов внутренних дел обязана проводить в том числе оперативно-розыскные мероприятия по выявлению коррупционеров. То есть осуществлять негласные прослушивания, наружное наблюдение, заводить дела оперативного учета. Сейчас ничего этого практически не делается. И такого рода вседозволенность и неконтролируемость привели к тому, что фальсификации, вымогательства превратились в систему.

Немало шума в российских СМИ и Интернете наделал в эти дни сотовый телефон следователя Можайского ОВД Анастасии Баряевой: в гаджете, который пьяная сотрудница органов забыла в машине фигурантки расследуемого ею дела, нашлись доказательства фальсификаций улик. Судя по сообщениям, которыми следователь обильно делилась с коллегами, два молодых человека, получивших 7 и 8 лет заключения, в инкриминируемом им угоне автомобиля не виновны – и Баряева это прекрасно понимала. Сейчас мужчины продолжают находиться за решеткой, а следователь – работать в своем отделе. Полковник милиции в отставке Евгений ЧЕРНОУСОВ рассказал «НИ», почему фальсификации стали частью следственной системы и как можно поменять порочную практику.

– Евгений Арсентьевич, насколько сейчас распространены среди правоохранителей такого рода действия?

– Если лет 30–40 назад следователи считались элитой милиции, у них было самое низкое число нарушений, то за последние годы они стали лидерами по количеству фальсификаций материалов, вымогательству и получению взяток. А все потому, что решение по уже возбужденному уголовному делу – о прекращении, приостановке, направлению в суд – принимается группой следственных работников, то есть руководителем следствия и самим следователем. У прокурора уже нет прежних функций. Над руководителем и следователем практически нет никакого надзора. Это привело к тому, что следователи, решающие судьбы людей, никем не контролируются. Они стали наиболее коррумпированными. Служба собственной безопасности органов внутренних дел обязана проводить в том числе оперативно-розыскные мероприятия по выявлению коррупционеров. То есть осуществлять негласные прослушивания, наружное наблюдение, заводить дела оперативного учета. Сейчас ничего этого практически не делается. И такого рода вседозволенность и неконтролируемость привели к тому, что фальсификации, вымогательства превратились в систему.

– И реформа МВД на это никак не повлияла?

– Закон «О полиции», среди всего прочего, обязывает на месте происшествия, при задержании, проведении следственных действий осуществлять видеозапись. Но техсредства применяются лишь в редких случаях. А когда технические средства не применяются, это создает условия для фальсификаций. И это на самом деле серьезный вопрос: почему руководители МВД и следственного аппарата самого высокого ранга не заставляют на каждое задержание брать эксперта-криминалиста и применять техсредства? И в случае, когда эти техсредства не применяются, считать это чрезвычайным происшествием и наказывать сотрудника вплоть до увольнения? Даже в советское время, в отсутствие такого количества техсредств, какие имеются сейчас, в каждом деле было множество фотографий. Сейчас ничего этого нет. Из-за этого ситуация с фальсификациями будет усугубляться, поскольку суды становятся на сторону сотрудников правоохранительных органов. Те выкручиваются как могут, а доказательств – видеозаписей, отпечатков пальцев – нет.

– А почему сотрудники правоохранительных органов априори считаются правыми?

– Потому что никто – ни прокурор, ни следователь, ни оперативник – не хочет отвечать за незаконный арест. И они придумывают любые способы, чтобы увернуться, а суд становится на их сторону. А на то, что технические средства умышленно не применялись, судьи вообще не обращают внимание.

– Информация о фальсификации дела, изложенная в частной переписке, является доказательством вины следователя?

– Это является доказательством. Оформляется это изъятием, снимаются распечатки, фиксируются. И они являются основанием для проведения проверки, возбуждения уголовного дела за фальсификацию доказательств или превышение должностных полномочий.

– Как сильно на качество следствия влияет текучка кадров?

– Нужно понимать, что больше всего подвержены нарушениям те, кто действительно борется с преступниками, – это сотрудники уголовного розыска, ППС. И многие просто наловчились представлять дела так, как им это выгодно. В том числе и для статистики, от которой невозможно уйти. Но если раньше раскрываемость была 90–95%, то сейчас квартирные кражи раскрывают на 30%, карманные – на 15% в некоторых регионах. Если бы такие показатели были в Советском Союзе, то никто бы не доработал до пенсии. А сейчас это считается нормальным показателем, даже при таком обилии технических средств. Те же камеры наружного наблюдения помогают увеличить раскрываемость до 75%. Но все это не улучшило, а ухудшило положение.

– Почему?

– Молодые оперативники, к сожалению, зачастую усваивают все худшее. Среди молодняка, особенно в оперативном составе угрозыска, текучка страшная, а руководство требует показателей. Вот они и варятся в собственном соку, пытаются что-то делать. А опытных сотрудников нет, то есть нет преемственности.

– Когда становится понятно, что дело фальсифицировано, как можно вытащить незаконно осужденных?

– Такие случаи бывают, но они редкие по той причине, что никому это не выгодно. Нужно поднимать дело по вновь открывшимся обстоятельствам, доказывать, что были фальсификации. А тут вскроется, что и следователь, и руководитель следствия на фиктивные доказательства махнули рукой, прокурор подписал обвинительное заключение, а суд осудил.

http://www.newizv.ru/society/2016-02-09/234330-polkovnik-milicii-v-otstavke-evgenij-chernousov.html