И. ВОРОБЬЕВА – 21.07 в столице. Всем здравствуйте. Это программа «Блог-аут» и в ее формате, немного изменившемся, поскольку помните, каждую программу я начинаю с топ-10 рейтинга цитируемости блогеров за неделю. И не проходит ни одной недели, чтобы в этом рейтинге не было Алексея Навального. Собственно Алексей Навальный сегодня здесь в эфире. Леша, привет.
А. НАВАЛЬНЫЙ - Добрый вечер.
И. ВОРОБЬЕВА – Мне вот что интересно. Первый вопрос. С чего начинается твой день?
А. НАВАЛЬНЫЙ - Мой день неделю назад начинался с муниципальных депутатов и заканчивался муниципальными депутатами, потому что в рамках избирательной кампании это была ключевая задача – пройти муниципальный фильтр. Вчера эту задачу мы благополучно завершили. И отдали документы.
И. ВОРОБЬЕВА – Ну понятно, с чего начинается твой день в Кирове.
А. НАВАЛЬНЫЙ - Мой день в Кирове начинается с того, что я выхожу из поезда, еду в гостиницу для того, чтобы там побриться. А потом иду в суд.
И. ВОРОБЬЕВА – Если без муниципальных депутатов и Кирова. Обычно.
А. НАВАЛЬНЫЙ - Я обычный человек, я встаю, завтракаю, умываюсь, разговариваю с женой. Обсуждаю какие-то вещи. Потом еду на работу.
И. ВОРОБЬЕВА – Работу в?
А. НАВАЛЬНЫЙ - Фонд борьбы с коррупцией. Я боюсь совершенно не оригинальный день, как у 99% других людей.
И. ВОРОБЬЕВА – Если сам заговорил про муниципалитеты, очень много вопросов на сайте, наши слушатели естественно задают про историю с подписями муниципальных депутатов. Про те 49, если я все правильно называю, которые вы приняли от Ассоциации муниципальных образований.
А. НАВАЛЬНЫЙ - Которая в этом же здании находится. На самом деле получили то, что нам принадлежало по праву. Я совершенно точно знаю ситуацию с этими подписями, потому что я лично обзвонил 560 депутатов. Я поговорил с ними. И на каком-то этапе я точно знаю, что штаб и конкретно Ракова обзванивала префектуры и муниципалитеты и говорила, что ни одной подписи за Навального, будете подписывать за Навального, мы вас уволим. После того как вокруг муниципального фильтра поднялся грандиозный скандал, были обращения деятелей культуры, самих муниципальных депутатов, все кандидаты уже взвыли и сказали, что вы просто блокируете, не пускаете кандидатов на выборы. Собянин испугался, что эти выборы никто не признает, и они кнутами и нагайками погнали своих несчастных зам. директоров школ, директоров поликлиник, всех тех, кто говорил мне: Алексей, вы знаете, мне нравится то, что вы делаете, как вы боретесь с коррупцией, но меня уволят, если я подпишусь. Они этих несчастных людей погнали просто подписывать уже за всех кандидатов, в том числе и за меня. И я очень горд тем, что мой штаб сработал настолько отлично, что нам понадобилось всего лишь 49 подписей, меньше, чем всем остальным. Потому что мы самостоятельно собрали 85 подписей героических совершенно депутатов, поверьте мне, это была очень непростая работа. Некоторых из Греции нам присылали подписи. Это была очень индивидуальная работа с каждым депутатом. Было таких 35 человек, ядро, которое посещает протестные акции, они ничего не боятся. Они сразу мне подписали. Но были люди, которые опасаются. Которые в том числе где-то работают на государственной немуниципальной службе. И когда идут звонки, не подписывайтесь, а то уволим, от людей требуется достаточно большое мужество, чтобы просто подписаться.
И. ВОРОБЬЕВА – Как удавалось уговаривать тех, кто изначально не хотел?
А. НАВАЛЬНЫЙ - Чаще всего мы давили просто на сознательность. Звонишь, человеку говоришь: вот вам нравится то, что происходит. А им всем не нравится. Они муниципальные депутаты, они отлично понимают, как устроена Москва. Они отлично в курсе того, что больше, чем кто-то другой, что бюджет Москвы триллион 600 млрд., бюджет всех муниципальных депутатов в Москве всего лишь 16 млрд. Один процент. То есть реально избранные людьми депутаты распоряжаются всего лишь одним процентом денег. А 99% распоряжаются какие-то странные люди, которых на самом деле непонятно, кто назначил. И им это все очень не нравится. Они знают коррупцию, как распределяются подряды гораздо лучше, чем большинство людей. И поэтому все это им не нравится. Они по большому счету практически все, даже «единороссы» держат такую фигу в кармане против московской власти. И просто на сознательность, говоришь, ну вам не нравится, чего вы боитесь. Вас же никто не съест, не убьет. Подпишитесь за меня, вы хотите, чтобы у москвичей было больше выбора. И они подписывались. Были, конечно, какие-то иногда хитрости. Когда нам очень сильно помогли наши волонтеры, которые собирали информацию о депутатах, мобильные телефоны и так далее, по некоторым приходит информация, бывший зам. директора поликлиники, ее недавно уволили. Ну и начинаешь разговор, говоришь, что вот я знаю, там сложная кадровая ситуация, в поликлиниках людей увольняют. Человек говорит, сейчас я вам все про это расскажу и подпишусь за вас сразу же.
И. ВОРОБЬЕВА – Такая волонтерская разведка.
А. НАВАЛЬНЫЙ - Совершенно верно.
И. ВОРОБЬЕВА – Скажи, пожалуйста, деятели культуры, мы знаем, что на любых выборах деятели культуры это люди, которых начинают расхватывать в разные штабы, кто-то у кого-то возглавляет штабы или просто работает на кандидата. У тебя деятели культуры где?
А. НАВАЛЬНЫЙ - Мне деятели культуры не нужны. То есть если эти люди поддерживают меня, такие есть, я им очень благодарен и так далее. Но я свадебных генералов, как делает Собянин, до этого делал Лужков, делает Путин, любая власть, когда они собирают этих директоров театров, сначала вызывает начальник департамента и говорит, что если хочешь, чтобы мы у тебя утвердили бюджетный лимит на следующий год, иди, записывайся в штаб к Собянину. Он говорит: ну нет, пожалуйста, не надо, я хочу быть вне политики, у меня времени нет. Нет, иди. И гонят вот этих почтенных старичков или не старичков во все эти штабы. Это полнейшая глупость. Во-первых, у меня естественно нет возможности на этих людей так влиять.
И. ВОРОБЬЕВА – А если бы была?
А. НАВАЛЬНЫЙ - А зачем? Деятели культуры уже сделали для меня и для москвичей нечто грандиозное, потому что они были одной из основных сил, которые разрушили муниципальный фильтр. Я считаю это обращение, которое подписали Акунин, Хаматова и многие другие люди, оно было очень значимо для того, чтобы заставить «Единую Россию» и Собянина этот муниципальный фильтр отменить для всех. Этого мне достаточно. А дальше я буду обращаться к москвичам. Мне не нужно, понимаете, ставить рядом с собой справа спортсмена, а слева балерину, для того чтобы доказать. Моя работа, те люди, которые знакомы с моей работой, они поэтому меня поддерживают или не поддерживают.
И. ВОРОБЬЕВА – Штаб Навального, который работает в Москве, регулярно оттуда кто-то постит фото и очень много мне незнакомых например, лиц. Кто эти люди?
А. НАВАЛЬНЫЙ - 95% лиц, которые там, не знакомы и мне абсолютно. Эти люди, кто хочет перемен. Это люди, которые осознали, что происходит в Москве. Это люди, которые имеют отличное представление, такие же, как и я о том, что Москва это замечательный и очень богатый город, который мог бы жить за эти деньги гораздо лучше. Москва один из самых богатых городов в мире на самом деле. Он на третьем месте по величине бюджета, но качество жизни в Москве совершенно не соответствует европейским стандартам. И эти люди хотят перемен. И эти люди в каком-то смысле заключили такой со мной социальный договор. Мы поддерживаем тебя как волонтеры, а ты идешь и меняешь жизнь к лучшему. Как бы пафосно это ни звучало. Сейчас в наши волонтерские группы записалось около 10 тысяч человек.
И. ВОРОБЬЕВА – Только в Москве?
А. НАВАЛЬНЫЙ - Мы берем только москвичей естественно. Люди из ближнего Подмосковья, те, кто сможет с нами непосредственно работать и вести агитационную кампанию. Сотни людей уже задействованы в штабе непосредственно, самая главная для нас сейчас проблема это научиться взаимодействовать с этими 10 тысячами людей. Потому что они разные, у них есть разные представления о ведении избирательной кампании, разное количество времени, кто-то готов сгибать листовки раздавать на улице, а кто-то хочет писать программу. Кто-то юрист, а кто-то астроном. И говорит, где вам могу помочь в своей профессиональной области. А это достаточно нелегко найти. Поэтому как с этими людьми взаимодействовать, как объединить, как настроить, это главная задача. Но когда мы сможем это сделать, мы конечно всех победим
И. ВОРОБЬЕВА – Я открываю твой ЖЖ, где ты регулярно пишешь обо всем, что происходит и здесь опять пост про Собянина и опять про плитку. Неужели нет каких-то других вопросов.
А. НАВАЛЬНЫЙ - Что значит опять про плитку. Меня очень сильно интересует эта плитка. И наш фонд борьбы с коррупцией посвятил много человеко-часов этой плитке. А все человеко-часы фонда борьбы с коррупцией оплачивают люди. Потому что финансирует нас 30 тысяч человек, которые присылают нам свои 600 рублей. Мы установили, что Собянин на эту плитку потратил миллиарды. Мы нашли 102 места, где плитка по документам должна быть, но ее нет. Ее украли или забыли положить, а деньги где-то растворились. Мы нашли 180 мест, где плитка требует замены. Поэтому мы судились, мы выиграли все жалобы в антимонопольной службе, мы потребовали, чтобы нам предоставили данные обо всех местах, где эта плитка должна быть для того, чтобы мы зафиксировали преступления, хищения. Мы обратились в Следственный комитет. Нам отказали в возбуждении дела. Мы подали в суд на Следственный комитет. Мы провели грандиозную работу. И я хочу от Собянина очень простой вещи. Если он кричит на каждом углу, что он такой крепкий хозяйственник и управленец городом, пусть он просто сделает простую вещь для нас всех, не для одного меня. Пусть он опубликует все места, все зоны с актами выполненных работ, где якобы существует прекрасная плитка, на которую потратили мои, твои и слушателей миллиарды. Это дело касается не только плитки. Я буду писать про озеленение, про ЖКХ, про транспорт. Потому что везде миллиарды уходят, наш фонд борьбы с коррупцией это наша специализация. Смотреть, куда уходят миллиарды. И я вас уверяю, что Собянине миллиарды уходят в такие же неправильные руки, как и при Лужкове, и как при других замечательных людей из «Единой России».
И. ВОРОБЬЕВА – Я как раз хотела попросить задать какой-нибудь другой вопрос Собянину кроме плитки. Потому что это невозможно. Плитка, Собянин, Навальный.
А. НАВАЛЬНЫЙ - Про озеленение Тверской улицы. Были потрачены сотни миллионов рублей. Я опубликую документы, мы все увидим, что своим распоряжением отдал просто какой-то фирме. Фирма отдала на субподряд. Потратили денег на озеленение в 10 раз больше, чем оно стоит. Озеленения все равно никакого нет. Таких примеров огромное количество, мы будем об этом писать. Будем писать о том, как Собянин выдает своим чиновникам квартиры в несколько раз дешевле рыночной стоимости. И так далее. Почему меня поддерживает такое количество волонтеров. Потому что они также как и я считают, что те люди, которые сидят на Тверской, 13 это просто банда. Это на самом деле криминальная банда. Они грабят меня, мою семью, тебя, твою семью. Наш город, каждого из нас. Эти люди, им нужна власть для того, чтобы становиться миллионерами и миллиардерами. У нас городские подряды на дороги забирают себе Ротенберги, у нас метро строит Тимченко и так далее. Эта вся мафиозная структура путинская она присосалась к городу и из нашего бюджета в 1,6 триллиона рублей сосет деньги. И она не пускает никого на выборы, вот они не пустили Прохорова, они пытаются не пустить меня, потому что им важно сохранять возможность нас обворовывать.
И. ВОРОБЬЕВА – Не так давно прозвучала мысль о том, что возможно Собянин пойдет на дебаты предвыборные. И тут у меня с моим коллегой Матвеем Ганапольским вышел спор в эфире. О том, что это немного нечестно, когда например, представить себе дебаты Навальный-Митрохин, Навальный-Мельников. Нормальный спор о городе. Представим себе дебаты Навальный-Собянин. Собянин получит за всех. Тебе не кажется, что это немножко нечестно так. Он же тоже не всю жизнь городом управлял.
А. НАВАЛЬНЫЙ - Во-первых, сама постановка вопроса - возможно Собянин пойдет на дебаты - она мне кажется оскорбительной для нашего 15-миллионного города. Если человек хочет управлять этим городом, и он хочет выиграть выборы, он обязан идти на дебаты. И он обязан доказывать, что он лучше в каком-то открытом споре, поединке и так далее. Это первое. Второе, я очень сильно сомневаюсь, что он пойдет на дебаты. Если пойдет, отлично, я с большим удовольствием в этой студии, в любом другом месте проведу дебаты с Собяниным. Последнее, ну конечно, он получит за всех. Потому что он и представляет всю ту партию жуликов и воров, которую он представляет, за них всех он и получит. Конечно. Он стал частью мафиозного клана, за весь мафиозный клан и огребай, именно поэтому эти люди не ходят на дебаты никогда и нигде. Потому что они понимают, что сейчас придется ответить за все. Начиная от охраны Рамзана Кадырова, которая в Москве кого-то насилует, а потом убегает, мигрантами и всем остальным. Они же захватили всю власть в стране. Они же не хотят никого пускать к этой власти. Они не хотят властью делиться ни с партиями, ни с муниципальными депутатами, ни с общественностью. Они забрали себе все. Должны отвечать за все.
И. ВОРОБЬЕВА – Я уже писала, кстати, об этом и мне очень интересно понять, на одном из последних митингов, когда тебя провожали вплоть до офиса Парнас, если не ошибаюсь, в смысле люди шли и шли, я такого никогда не видела. Я не видела, чтобы люди и было видно на ролике, который выложили по итогам похода в избирком, чтобы люди настолько видели в ком-то из оппозиционеров что-то такое, что их до глубины души трогает. Это очень похоже на некий фанатизм. Тебя это не пугает в этих людях?
А. НАВАЛЬНЫЙ - Это никакой не фанатизм. Это очень трезвый расчет и я очень благодарен этим людям, что они меня поддерживают. Как я уже сказал, это договор. Эти люди заключили со мной социальный контракт. Они мне сказали: Навальный, нам нравится то, что ты делаешь, вот мы проследили твою деятельность за последние несколько лет. Мы считаем, что ты веришь в то, что ты говоришь. Мы считаем, что ты можешь придти во власть и принести перемены. Мы этих перемен очень хотим, поэтому мы тебя поддерживаем для того, чтобы ты шел, и с этими гадами боролся, ради нас, ради того, чтобы ты пришел, чтобы плитку клали нормально, чтобы Мосэнерго «Единую Россию» не финансировало. Чтобы дороги строили не Ротенберги, а нормальные подрядчики по нормальной цене, а не в 10 раз дороже, как в Москве делается. Это такой просто социальный контракт. Мне кажется это очень рациональное, люди поддерживают меня, потому что они хотят перемен.
И. ВОРОБЬЕВА – Вот в том числе в вопросах к эфиру есть некоторые вопросы, которые звучат следующим образом: я обращался туда, туда, мне не помогли. Хочу обратиться к вам. Таких вопросов приходит много к вам в офис, к тебе лично? Наверняка по разным же вопросам.
А. НАВАЛЬНЫЙ - Много приходит. Это следствие просто неэффективности власти. Сделать же ничего нельзя. Ты нашел какое-то очевидное нарушение. Увидел, что твой директор ДЕЗа очевидный жулик, вот он ворует на подрядах. Это может заметить каждый, если присмотрится. Обратился туда, сюда и увидел, что круговая порука. Ни милиция, ни суды, ни прокуратура никому не помогают. Есть какой-то Навальный мифический или не мифический, который с этой коррупцией борется. Вот приходят, чаще всего это такая странная штука, люди приходят ко мне жаловаться на префекта. Я говорю: ребята, я не прокуратура и не Счетная палата. Я вам могу чем-то помочь, но вы должны понимать, что никакой волшебной палочки не существует. Если мы хотим всех жуликоватых префектов по всей стране погнать, то мы должны объединиться и выступать как политическая сила. Никакие точечные решения, у меня не существует волшебной кнопки, на которую я нажимаю, и префекта снимают с должности или против него возбуждают уголовное дело.
И. ВОРОБЬЕВА – Но есть же такое понятие у людей, что если ты борешься за власть и за то, чтобы были перемены, то помоги мне лично. У меня проблемы. Я столкнулся с беспределом власти, суда, полиции. Как быть с такими людьми?
А. НАВАЛЬНЫЙ - Мы отправляем их туда, где могут помочь правозащитные организации. Если случай у этого человека системный и касается каких-то типовых решений, типовых случаев с коррупцией, и что-то мы можем сделать, внести поправку в законопроект, или какой-то показательный случай. Как с госзакупками. Мы это делаем. Если это совсем частность, к сожалению большому, как я сказал, наш фонд финансируют просто люди, перечисляют нам деньги. И мы очень четко показываем, на что мы получаем деньги и как мы их тратим. Мы не имеем возможности работать с людьми индивидуально. Это конечно очень печально, когда люди действительно приходят, приносят кипы документов, и ты понимаешь отлично, что в общем, можно этим случаем заняться и даже человеку помочь. Но мы связаны нашими обязательствами перед теми, кто нам деньги жертвует. Мы говорим, мы занимаемся госзакупками, коррупцией в госкорпорациях, мы занимаемся случаями, которые затрагивают всех.
И. ВОРОБЬЕВА – Как ты выбирал кандидатов в Совет Федерации, имеется в виду своей победы на выборах мэра.
А. НАВАЛЬНЫЙ - Существует такая формальная штука. Ты должен принести с собой фамилии трех человек, это как многое в избирательном законодательстве какая-то дурь и глупая придумка. Но, тем не менее, мы достойных людей, которые работают у нас в штабе, которым я верю, которые я знаю точно будут работать в сто раз лучше, чем сборище этих охламонов, которые сидят в Совете Федерации. Непонятно откуда взялись какие-то сбитые летчики или бизнесмены. Которые купили просто эти места. Какие-то бывшие начальники ГАИ, такая синекура. Все жулье, когда новое жулье смещает старое жулье, старое непонятно куда деть. Его в Совет Федерации назначают. И мы назначили трех человек, номинировали, не знаю даже, как правильно называется. Дали представление. Это Владимир Ашурков, Алексей Бескоровайный, депутат муниципальный из района Куркино и Николай Ляскин, который руководитель московского отделения Народного альянса.
И. ВОРОБЬЕВА – Еще у меня такой вопрос. Когда ты выбираешь каких-то людей, говоришь, например, кто-то помог, и ты решил написать про него пост. Но при этом нет ощущения, что ты этого человека подставляешь под удар?
А. НАВАЛЬНЫЙ - Я согласую, конечно. Многие люди хотят какой-то помощи, но они боятся публичности, очень часто ситуация, когда люди приходят, говорят, ну вот помоги здесь нам, но как-то я не хочу, чтобы кто-то узнал, что ты мне помог. Такая бывает парадоксальная ситуация, и мы понимаем людей, человек слаб, многие люди боятся. Опасаются. Они боятся потерять свое место. Большое количество каких-то чиновников, даже если взять московский уровень, какой-то департамент образования, приходят люди, рассказывают про коррупцию при закупке школьной еды. Они хотят что-то изменить к лучшему, но они очень боятся, что кто-то узнает, что они с нами контактируют. Поэтому мы в этом смысле стараемся идти им навстречу, но каждый раз, если я пишу о чем-то, то я у человека спрашиваю: ты готов к тому, что я про тебя напишу, и это может иметь какие-то последствия для тебя.
И. ВОРОБЬЕВА – А те люди, которые присылают данные для РосПила. Для таких расследований, их можно как-то защитить юридически или в том случае, если у тебя затребуют следственные органы какие-то документы, доказательства, то тебе придется их раскрыть.
А. НАВАЛЬНЫЙ - Следственные органы взламывают мою почту, изымают компьютеры, и так далее, каждый человек и мы говорим об этом и пишем часто, когда он пишет информацию, он должен понимать, что фонд борьбы с коррупцией находится под наблюдением. Поскольку эта власть существует для коррупции, она считает, что фонд борьбы с коррупцией естественно ее большой враг. И телефоны прослушиваются, и наружное наблюдение и email просматриваются. Поэтому если ты хочешь отправить какую-то информацию нам, прими элементарные меры безопасности. Зарегистрируй email ,напиши псевдоним и так далее.
И. ВОРОБЬЕВА – Готовясь к эфиру, мне пришлось прочитать программу. Честно скажу, я ее до этого не читала…
А. НАВАЛЬНЫЙ - Пришлось. Я думал, ты получила грандиозное наслаждение.
И. ВОРОБЬЕВА – У меня вопросы возникли. В частности, во вступительном слове написано, что Москве нужна полная прозрачность всех решений, подотчетность власти гражданам и победа над коррупцией. И вот эта победа над коррупцией, так или иначе, везде существует в этой программе. Например, мы значительно увеличим средства на социальную помощь за счет ресурсов, сэкономленных благодаря победе над коррупцией. Победа над коррупцией это что? Это просто смена власти в Москве, коррупция она же не только в головах…
А. НАВАЛЬНЫЙ - Что такое коррупция. Классическое определение коррупции это использование своего служебного положения или должности в личных целях. И когда это происходит, люди просто получают какие-то льготы, лепят, делают удостоверения, пропуска, воруют деньги или просто для того, чтобы сделать себе немножко лучше, делают что-то другое неэффективным. Например, на московских госзакупках коррумпированных даже по официальной оценке мы каждый год теряем 150 млрд. рублей. На каждого москвича это 30 тысяч. Вот 30 тысяч в год фактически воруют у тебя, у меня, и у каждого слушателя «Эхо Москвы». Поэтому когда мы говорим, что победа над коррупцией хотя бы в госзакупках, где мы очень четко знаем, что нужно делать, потому что много лет с этим работаем, для нас это означает конкретные вещи. Здесь ты что-то улучшил в плане борьбы с коррупцией, у тебя появились дополнительные 150 млрд. рублей, которые ты можешь потратить на какие-то полезные цели. Кроме того, коррупция порождает чудовищную неэффективность. Та же самая плитка, уж извиняюсь. Они сделали такие с заведомо известным исходом коррумпированные конкурсы. Половина этих конкурсов досталась одному подрядчику. Этот подрядчик в половине мест плитку вообще не положил, а в половине положил ее плохо. Но московские чиновники не могут предъявить ему претензии, заставить переделать плитку по гарантийному ремонту, потому что они уже взятку получили. Поэтому с этого начинается неэффективность. В принципе чиновник не может ничего потребовать у подрядчика. Подрядчик делает все, что угодно. Нужно в два раза больше дворников, потому что нужно выковыривать окурки из этой ужасной поломанной плитки и так далее.
И. ВОРОБЬЕВА – Коррупция это же не только чиновники. Это же люди, которые дают взятки, привыкли так жить.
А. НАВАЛЬНЫЙ - Коррупция это система. В России и Москве это система. Все принимается в рамках коррупционных решений. Если ты хочешь, чтобы что-то поехало, сдвинулось, подписалась бумажка и так далее, должен платить. У нас власть основана на этом. Это такой властный консенсус. Ты можешь быть ужасно коррумпированным, если ты обеспечиваешь лояльность вышестоящему начальнику. Эту систему можно победить и мы победим ее в России, потому что Россия это не какая-то обреченная страна, коррупция существует в любой стране. Но у нас полно стран, в которых уровень коррупции гораздо ниже, чем в России. Это те же самые люди живут. И мы готовы жить без коррупции, и я уверен, что огромное количество чиновников мэрии Москвы, у них большие зарплаты, они готовы жить без коррупции. Главное - чтобы политическое руководство действительно не просто декларировало борьбу с коррупцией, оно было некоррумпированным, потому что невозможно кричать, что я против коррупции, если все знают, что твой зам. по строительству в это же время получает от подрядчиков дипломат с деньгами.
И. ВОРОБЬЕВА – Поговорили о Москве. После новостей перенесемся ненадолго в Киров.
НОВОСТИ
И. ВОРОБЬЕВА – 20.35. Продолжается программа «Блог-аут». И прежде чем про Киров начать говорить, я хочу зачитать вопрос, который прислал наш слушатель. Вопрос следующий: «Неужели вы не понимаете, что не надо так резко и жестко говорить о конкурентах?» Наш слушатель хочет пожелать научиться более корректно излагать свою позицию. Может быть действительно…
А. НАВАЛЬНЫЙ - Не понимаю такого подхода. Простишь меня, пожалуйста, снова про плитку. Если я знаю, что они на этой плитке украли деньги, я что, должен сейчас сказать? Вы знаете, есть, наверное, похоже на то… Ну давайте проведем круглый стол и обсудим. Мне ничего не нужно проводить. Я же не обзываю каких-то людей, про деятельность которых мне ничего неизвестно. Деятельность московской мэрии является предметом постоянного исследования нашего фонда. Я могу сказать, что в мэрии Москвы сидят коррупционеры. И к ним относиться нужно как к коррупционерам. Эти люди фальсифицируют выборы, и мы все знаем, как они в декабре 2011 года сфальсифицировали выборы таким образом, что десятки тысяч людей вышли на улицы Москвы. Эти люди сейчас мухлюют с выборами, объявив их внезапно, сняв Прохорова, пытаясь снять меня. Сначала по муниципальному фильтру, сейчас через приговор в Кирове. Как я к этим людям буду относиться и зачем я должен выбирать другие слова в отношении них. Давайте я буду пытаться называть белое белым, а черное черным.
И. ВОРОБЬЕВА – Леша, ты же юрист. Жулики, воры, преступники – это все…
А. НАВАЛЬНЫЙ - Жулики это не юридическая категория.
И. ВОРОБЬЕВА – Воры, преступники украли, своровали. Это все послесудебная такая…
А. НАВАЛЬНЫЙ - Что значит послесудебная. Давайте выйдем из какого-то, это даже нельзя юридическим туманом, это такой юридический морок. У нас судов нет, суды судят невиновных людей. По той же самой, извиняюсь миллион раз плитке, мы подаем в суд на мэрию Москвы, потому что она не дает информацию. А нам в суде Тверском говорят, вы знаете, мы потеряли ваше заявление. Мы, конечно, жалуемся на это, в коллегию судей. Мы обжалуем это. Вот у меня такой, радиослушатели не видят, огромной длины список юридических действий, которые мы делаем. Но мы видим, что эта власть, которая контролирует и суды, и прокуратуру и Следственный комитет, она использует, она вновь в личных интересах, а это коррупция, использует всю судебную систему для того, чтобы продолжать воровать, продолжать удерживать эту власть через фальсификацию выборов и так далее. Поэтому давайте не будем обманывать сами себя. Мы должны, конечно, ходить в суды, все это делать, но это не означает, что мы должны просто лицемерить здесь друг перед другом.
И. ВОРОБЬЕВА – Если говорить про Киров, я начну с последнего слова. С конца. В своем последнем слове в суде ты говорил, что сейчас никто не имеет права на нейтралитет. Я правильно цитирую
А. НАВАЛЬНЫЙ - Да.
И. ВОРОБЬЕВА – Твои сторонники, может быть, и ты сам начали писать, что это абсолютная правда. Сейчас никто не имеет права на нейтралитет, даже журналисты. Это действительно так?
А. НАВАЛЬНЫЙ - Я абсолютно в этом убежден. Я считаю, что когда, мне крайне неприятна эта позиция, когда люди говорят, что я все понимаю, ты прав, но я извините, журналист или извиняюсь волонтер, а волонтеры вне политики. Тебе это, наверное, близко. И поэтому мы не будем обращать на это внимание, а будем просто кому-то помогать. Моя позиция заключается в том, что прекрасно, помогайте. Но никто не имеет права сейчас морального игнорировать происходящее в стране и просто оправдывать свою трусость или лень или какую-то излишнюю осторожность тем, что ему не интересна политика или он находится вне политики. Никто не может находиться вне политики. Когда я вижу трансляцию с Болотного дела, где случайные 12 человек сидят как сельди в бочке в этом аквариуме и какая-то лживая милицейское лицо приходит и просто врет на суде под присягой про этих людей, про то, что там происходило, никто не имеет права оставаться нейтральным. Когда я вижу, как в нашей стране эти нефтегазодоллары, поступающие в огромном количестве, они просто в открытую расхищаются какими-то путинскими одноклассниками, которые даже отказываются от российского гражданства, строят себе здесь какие-то небоскребы, шубохранилища, грандиозные дачи. Имеют швейцарские счета на миллиарды долларов, ну как можно оставаться нейтральным. Они обворовывают наш народ, они унижают наш народ и они обрекают наш народ на деградацию. И если мы говорим, что мы этот народ, то мы нейтральными оставаться не можем.
И. ВОРОБЬЕВА – Но если мы говорим про журналистов, то одним из показателей нормального общества и нормальной страны это то, где журналисты являются нейтральными по отношению и к оппозиции, и к власти.
А. НАВАЛЬНЫЙ - Не понимаю такого подхода.
И. ВОРОБЬЕВА – И вы просто уничтожаете таким образом то нормальное, что должно быть.
А. НАВАЛЬНЫЙ - Никакого нейтрального нет. От журналистов все и я и мне кажется, нормальное общество требует одно: не надо врать. Ведите объективно программу. Пусть будет здесь сидеть Собянин, Пехтин, Железняк или Яровая.
И. ВОРОБЬЕВА – Железняк, кстати, сидел на этом месте.
А. НАВАЛЬНЫЙ - Отлично. Пожалуйста, будьте объективными, задавайте им тоже вопросы, не нужно никому подыгрывать. Не нужно никого специально мочить.
И. ВОРОБЬЕВА – Это нейтралитет называется.
А. НАВАЛЬНЫЙ - Это называется профессиональное выполнение своих обязанностей. Однако же ты как человек, как гражданин, как житель Москвы, страны мне кажется, ты или любой другой человек обязан публично высказывать точку зрения по тем или иным вопросам. Если ты журналист совершенно объективно идешь, освещаешь, например, Болотное дело, это ни в коем случае не значит, что ты не можешь публично сказать, что ты думаешь сама лично как человек Ирина Воробьева по поводу этого Болотного дела, по поводу коррупции или по поводу Ирины Яровой, простите меня, пожалуйста.
И. ВОРОБЬЕВА – То есть мы разобрались. Что журналисты в одну сторону, а журналисты как люди в другую сторону.
А. НАВАЛЬНЫЙ - Вот все люди, когда мы выполняем свои профессиональные обязанности, я например, адвокат, у меня есть адвокатская этика, в рамках этой этики я ограничен и не могу каких-то вещей делать. Но когда я не выполняю своих обязанностей как адвокат, я человек, который обязан, как я считаю сейчас занимать гражданскую позицию.
И. ВОРОБЬЕВА – Если говорить про суд в Кирове, меня поразило, что разрешили трансляцию в Интернете. Потому что таким образом они сделали возможным мне, находясь в Москве, за всем этим наблюдать. Зачем это было сделано? Могли просто закрыть, и таким образом про суд в Кирове узнало бы гораздо меньше людей.
А. НАВАЛЬНЫЙ - Я думаю, что это издержки ручного управления. Все в стране устроено таким образом, что ничего у них не получается. От саммита АТЭС до плитки, до суда. Понимаете. Путин сказал Бастрыкину: Бастрыкин, мне нужно дело против Навального, как хочешь его шей, какими угодно цвета нитками, чтобы все казалось получше, его нужно посадить. Бастрыкин дал своим охламонам команду, те слепили дело кое-как, побежали, все отчитались. Бастрыкин пришел, сказал Путину: крутое дело, стопроцентные доказательства, будем в открытом процессе, вся страна увидит, какой Навальный жулик. Потом начинается трансляция, все свидетели обвинения говорят в мою пользу, ни одного свидетеля защиты не вызывают в суд, суд отказывается проводить экспертизу и все просто смотрят это. Мы выкачали все видеозаписи, мы разрезали, эти видеозаписи, можно зайти на мой сайт и посмотреть выступление каждого свидетеля. То есть не те, которые мне выгодны, а любые можно посмотреть, можно ознакомиться со всеми документами, и любой человек, который хоть немножко внимания этому уделит, скажет: Навальный абсолютно невиновен. О чем я говорил на последнем слове. Они просто думали, кто-то там пообещал, исполнитель низового уровня, что у нас все прекрасно, они разрешили прямую трансляцию, а дальше отменить ее уже не смогли.
И. ВОРОБЬЕВА – Мне жутко не хочется спрашивать про то, что будет 18 числа в суде в Кирове. Потому что бессмысленно у тебя спрашивать, ты не знаешь. Наверное.
А. НАВАЛЬНЫЙ - У тебя же Маркин был в студии. Надо было спросить у него.
И. ВОРОБЬЕВА – Маркин же не суд.
А. НАВАЛЬНЫЙ - Судя по тому, каким образом нам назначали судебные заседания, мне совершенно очевидно, что дирижируется эта система из Следственного комитета. То есть Путин назначил именно Следственный комитет главным исполнителем по этому как бы судебному преследованию людей. Это касается не только меня, это касается любых людей. Нужно кого-то посадить для острастки, вообще любых как по Болотному делу или кого-то конкретно, и вот Бастрыкин, поскольку он сам абсолютно коррумпирован и абсолютно дискредитирован своими этими и шведскими квартирами и видом на жительство и так далее, Бастрыкину деваться некуда. Он понимает отлично, что если не будет Путина, Бастрыкин просто точно окажется в местах лишения свободы. И он для Путина будет делать все, что угодно, лишь бы они оставались вне зоны действия правосудия. И конечно, все то, что происходит в суде это абсолютно дирижируется оттуда.
И. ВОРОБЬЕВА – Но ты готов к любому приговору?
А. НАВАЛЬНЫЙ - Я готов к любому приговору. Я понимаю, что приговор будет обвинительный. Вопрос только, понимаете такая занятная альтернатива. По сфабрикованному делу у меня будет условный срок, или по сфабрикованному делу у меня будет реальный срок. И мне занятно читать рассуждения людей, если по сфабрикованному делу у него будет условное, то ему повезло, конечно, значит он счастливчик. А если по сфабрикованному делу реальный срок, значит, это не повезло.
И. ВОРОБЬЕВА – Как-то это звучит…
А. НАВАЛЬНЫЙ - Именно поэтому и я иду на выборы. И именно поэтому меня поддерживают какие-то люди. Не знаю, их много или мало, наверное, будет больше, я хотел бы, что их было больше, но они меня поддерживают, потому что им не нравится эта ситуация. Дело не во мне, а в том, что никому не нравится ситуация, при которой можно кого-то схватить, фабриковать дело, еще в прямом эфире все это показывать, всю фабрикацию, тем не менее, оно будет происходить.
И. ВОРОБЬЕВА – Чисто с законодательной точки зрения, допустим, 18-го числа мы услышим обвинительный приговор с реальным сроком. Что происходит дальше с тобой и с выборами.
А. НАВАЛЬНЫЙ - Меня в зале суда берут под стражу. Помещают в СИЗО, где я сижу, жду, пока будет рассмотрена апелляция. После того как апелляция будет рассмотрена, приговор вступает в законную силу, соответственно ты либо уезжаешь в колонию, либо, поскольку против меня возбуждены еще несколько дел, тебя переводят в московский следственный изолятор, где ты уже находишься в распоряжении следователей.
И. ВОРОБЬЕВА – За время этого судебного следствия были люди, я имею в виду не просто друзья, знакомые, блогеры, а люди, которые принимают какие-то решения в этой стране, которые приходили и говорили: Леш, уезжай. Мы даем возможность уехать, но это последняя возможность.
А. НАВАЛЬНЫЙ - Люди, которые дают или не дают возможность уехать, я с ними не общаюсь. Я их не знаю, ни разу не видел и не имею ни малейшего желания с ними общаться. Но каких-то конечно советов на тему уезжай за последние, с 2007 года слышу эти советы. С начала наших первых дел против «Роснефти», «Газпрома», «Транснефти» я все время слышу это постоянно. И ты это знаешь, и на каждом интервью меня это спрашивают. Ты же понимаешь, что они тебя посадят. Ты же понимаешь, что ты покусился на их миллиарды. Они свои миллиарды защищают, они посадят тебя. Я говорил, что я их сам посажу. Я по-прежнему уверен, что рано или поздно я их сам посажу.
И. ВОРОБЬЕВА – Тем не менее, то есть решение не уезжать, как было в 2007 или даже раньше…
А. НАВАЛЬНЫЙ - Обстоятельства изменились, просто сейчас возбуждено уголовное дело против моего брата, против родителей. Вот у меня, например, вчера, я даже не стал об этом писать и журналистам сообщать, когда у меня была история с подачей документов, был очередной обыск у моих родителей на фабрике. Они мне просто уже написали сегодня утром. Сказали, мы не хотели тебя беспокоить, у нас был обыск. То есть уже такая рутина. Позавчера допрашивали беременную жену моего брата. Возили на допрос. Это такие же вещи, про которые даже и сообщать как-то кому-то глупо, потому что это происходит постоянно, это даже не новость. «Эхо Москвы» уже даже такое на сайт не поставит. Господи, тоже себе нашли что-то интересное. Поэтому сейчас я не имею возможности даже, и никогда бы не уехал, потому что огромное количество людей моих родственников являются заложниками. Чего я уеду, а их пересажают всех. Или я уеду и Офицерова здесь оставлю, у которого пятеро детей. И который из-за меня по большому счету оказался в этой ситуации.
И. ВОРОБЬЕВА – Я хотела спросить про Офицерова. Совершенно очевидно, что если бы, например, кто-то дал показания на тебя в этом деле, то в общем, было бы гораздо проще доказать твою вину. Этим человеком возможно был бы Офицеров, наверное на него давили. И просили дать такие показания.
А. НАВАЛЬНЫЙ - На него давили, давили на его брата, который с ним работает. И предлагали деньги, их пытались подкупить, и у них много сотрудников в их фирме. На них тоже всех давили. Они же могли придумать, что я приходил к ним в компанию, они что-то слышали, на них всех оказывали давление.
И. ВОРОБЬЕВА – Почему Офицеров в результате обвиняемый, а не что-то другое?
А. НАВАЛЬНЫЙ - Потому что это говорит нам о том, что нужно верить, что есть приличные люди. Он отказался давать ложные показания. Он сказал, что я не буду сам себя уважать, я не смогу потом посмотреть в глаза своим детям, если я дам ложные показания. Вот и все. Приличные люди есть. Они есть, и люди, способные к поступкам. К такому может быть я не знаю, с его стороны вообще достаточно героический поступок. Чего его посадят за меня. Я надеюсь, этого, конечно, не случится. И все-таки даже если они захотят посадить меня, у них хватит какой-то совести элементарной оставить в покое человека, у которого пятеро детей, который вообще ни при чем. Ну да, попался такой хороший человек.
И. ВОРОБЬЕВА – Семья, я имею в виду не только твою жену и детей, но всю семью и брата и родителей, у кого сейчас большие проблемы, они вообще не были готовы к этому всему. Или были?
А. НАВАЛЬНЫЙ - С какого-то момента были готовы. Это же все время и в семье обсуждалось и так далее. Последние пару лет, родители есть родители, они всегда тебе говорят: поосторожнее, пожалуйста и так далее, ты им говоришь, что вы просто свыкнитесь с мыслью, что рано или поздно меня посадят. Не что рано или поздно посадят, что такая вероятность больше 85%. Потому что если об этом постоянно думать и переживать, посадят, не посадят, что нужно сделать, чтобы не посадили, просто сойдешь с ума и ничем не сможешь заниматься. Я очень благодарен моей семье, что они меня поддерживают.
И. ВОРОБЬЕВА – Сейчас, когда все это происходит, то есть когда просто шли разговоры о том, что, наверное, небезопасно это одно, когда все начало происходить с семьей, это совсем другое. Они сейчас не просят тебя остановиться?
А. НАВАЛЬНЫЙ - Нет, во-первых, они меня знают достаточно хорошо. Это же моя семья. Во-вторых, нет, они мне даже такого не предложили никогда. Это означает капитулировать. Как вообще сейчас можно остановиться, когда они себя так нагло и беспардонно ведут. Наоборот, они мне сейчас говорят, давай вперед. Но когда были эти обыски, когда приходят какие-то эти из Следственного комитета какие-то молодые наглецы, у матери отнимают телефон из рук и так далее, ну, с какого-то момента каждый, кто столкнулся с этим, начинает воспринимать лично. И он лично видит не просто какой-то абстрактный коррумпированный воровской режим, опирающийся на глупых, но наглых силовиков. Он видит их живьем каждого, каждый имеет имя, отчество и они сталкиваются с ними. Люди от этого набираются такой энергией, мужеством, злостью.
И. ВОРОБЬЕВА – Еще возвращаясь к Москве и при этом, оставаясь в Кирове, наши слушатели спрашивают некоторые, давайте представим, что никаких посадок, выборы мэра, условно говоря, победил Собянин и позвал работать в мэрию, в правительство Москвы. Это возможно или с Кировым наигрались…
А. НАВАЛЬНЫЙ - Я только хотел сказать, я уже в Кирове поработал. Невозможно в этой системе придти, взять какой-то департамент чего-то и взять его улучшить. Это просто не работает. Потому что вся система устроена так, что эффективным чиновником может быть только коррумпированный чиновник. Как бы ни парадоксально это звучало. Вот мэр города, который не будет брать взятки, у него перестанет все работать, потому что вся система так устроена. То есть взятки, коррупция, это просто кровеносные сосуды этой системы. Если он начнет их резать в отдельно взятом органе, человек вообще, селезенка решила от него отделиться и переехать жить к другому. Так не бывает.
И. ВОРОБЬЕВА – Тоже тут пишут, тут много очень сообщений присылают слушатели. Они все такие очень разные. Тебе тут сообщает Даниил, что во Владимире запретили пикет 18-го июля за Навального и спрашивают, что делать.
А. НАВАЛЬНЫЙ - Подавать заявку снова. Судиться, когда вам не разрешают проводить ваш законный пикет. Выходить на несанкционированный пикет. Ну не спрашивайте. Если бы все время спрашивал у кого-то разрешения, я бы ничего не сделал никогда.
И. ВОРОБЬЕВА – А по поводу того, что любые акции 18-го числа в Москве будут незаконными, если я правильно помню, ты сказал, все равно выходить на улицу. То есть фактически призвал людей выходить незаконно.
А. НАВАЛЬНЫЙ - Я никого не призывал, я считаю, что если есть повод у людей выходить на народный сход мирный, люди имеют право собираться мирно и без оружия. Этого не может запретить никто, ни какой-то Собянин, Горбенко, кто у них там принимает эти решения. Я этих людей не видел…
И. ВОРОБЬЕВА – Закон города Москвы есть.
А. НАВАЛЬНЫЙ - Что такое закон города Москвы. У нас есть Конституция, там написано черным по белому, собираться мирно и без оружия и когда какие-то аферисты, которых непонятно кто сюда назначил, они в какую-то юридическую паутину закрутили наше право, что да, конечно, Конституция тебе гарантирует, но спроси у нас разрешения, а мы согласуем или нет, а мы тебе скажем, что не здесь, а вот там. И не тысячу человек, а, пожалуйста, 15. И не в шахматы, а в домино. И не выиграл, а проиграл. И так далее. Это какая-то ерунда. Это уже не закон. Это называется как в пословице, закон что дышло - как повернешь, так и вышло. Это какая-то манипуляция. Поэтому если есть какое-то событие, люди куда-то хотят выйти, у них есть право выходить и делать то, что они считают нужным и говорить, что считают правильным.
И. ВОРОБЬЕВА – Какие самые важные слова ты бы хотел сказать людям, которые 18-го в случае если выйдут на улицу.
А. НАВАЛЬНЫЙ - Не нужно бояться. У каждого из нас есть право сказать какие-то слова, значит, нужно эти слова выходить и говорить. Нас очень много, и получается удивительным образом, что какая-то маленькая группка негодяев воспользовались ситуацией для того, чтобы захватить власть и вот это много подчинить своей воле. Это происходит просто из-за нашей пассивности. Вот когда мы выйдем и скажем, что хватит, это как замок злой Снежной королевы. Мгновенно все рухнет. Все эти упыри вылетят, превратятся, кто в летучую мышь, кто-то просто переоденется в женское платье и убежит. Все это с ними обязательно случится. Просто нужно осознать свою силу.
И. ВОРОБЬЕВА – Так выходили уже на Болотную.
А. НАВАЛЬНЫЙ – Значит, мало выходили.
И. ВОРОБЬЕВА – На ту первую Болотную.
А. НАВАЛЬНЫЙ - Значит, мало выходили. Ну не бывает такого, что просто взяли, вышли один раз постояли два часа, и кто-то отказался от своих миллиардов. Ну представь, сидит здесь Ротенберг, здесь Тимченко, а здесь Ковальчуки. И у каждого, у Ротенберга завтра он должен заработать, украсть миллиард на дорожном подряде. Ковальчуки на чем-то еще, Тимченко метро построит по цене в два раза дороже. И как они просто возьмут и откажутся за одну секунду просто, потому что какие-то люди вышли на Болотную площадь. Они говорят: давайте мы просто подождем. Они же разойдутся. Давайте мы просто по телевизору расскажем, что они за деньги госдепа. А давайте арестуем из них 20 человек и просто показательно по беспределу посадим. Вот они так с нами работают. Мы должны просто показать, что мы не отступимся, потому что нас действительно много. А нас действительно много.
И. ВОРОБЬЕВА – Но если много, то почему на этом пике активности уличной не только на Болотной площади, когда можно было выдвинуться, например, в президенты, ты этого не сделал, хотя многие просили.
А. НАВАЛЬНЫЙ - Во-первых, когда можно было выдвигаться в президенты, я находился в спецприемнике, и даже технической возможности такой не было. Подачи документов. Это первое. Второе. Это вновь попытка влезть в эту юридическую паутину. Выборы президента были устроены таким образом, что в них могли участвовать только те, кого выбрал себе Путин для побиения вот этих младенцев. Это то, что хотел сделать Собянин. Просто мы с помощью нашего давления показали ему, что ты должен зарегистрировать. Мы заставим тебя самого убрать муниципальный фильтр и зарегистрировать всех. Он смог, кстати, вышибить с этих выборов Прохорова. Поэтому тогда не предлагалось участвовать в выборах президента. Тогда предлагалось полезть в эту юридическую паутину и все равно до бюллетеней не дойти.
И. ВОРОБЬЕВА – Я не понимаю, в чем разница. Еще когда ты объявил о своем желании бороться за кресло мэра, не было известно о том, что отменят открепительные удостоверения, непрерывное производство и так далее.
А. НАВАЛЬНЫЙ - Во-первых, это все, что отменяют, это будет работать только со следующих выборов. На этих выборах все остается в силе. И я пошел на эти выборы, потому что это тот политический процесс, в котором стоит участвовать. Вот я его сам контролирую, у меня есть свой штаб, я иду сам по себе и есть волонтеры, есть люди, которые меня поддерживают. И я в ходе этой избирательной кампании иду, в том числе разрушать мифы о том, что оппозиция ничего не предлагает конструктивного. Что у нас нет программы, что я все время кричу только про коррупцию, жулики и воры, а предложить мне нечего. И так далее. Я предложил программу. Я показал, что эту программу написали лучшие эксперты. Я буду разрушать мифы обо мне, о моих сторонниках, о таких людях, как я. Я буду разрушать миф о том, что они какие-то там якобы хозяйственники и у них нет коррупции. Опросы, например, показывают, что 40% москвичей, 35% не знают о существовании никакого Навального. Из тех, кто знает…
И. ВОРОБЬЕВА – И это город, в котором есть Интернет.
А. НАВАЛЬНЫЙ - И это тот город, в котором есть Интернет. Значительное количество людей знают обо мне только из репортажей Первого канала, где рассказывают, что это такой удивительный мафиози, который вечно где-то что-то похищает, но тем не менее, никто ничего с ним сделать не может. Мы идем, в том числе рассказать людям о том, что происходит. Наш штаб только сейчас приехал с летучки, которую проводил Леонид Волков, начальник штаба. Там стоит техническая задача сделать 12 миллионов контактов. То есть 12 миллионов раз к каким-то москвичам обратиться, не просто листовку дать, а хотя бы листовку дать и сказать пару слов. Для того чтобы рассказать людям, что есть правильная альтернатива. Что есть правильное направление движения. Что есть нормальные люди и они готовы вести нас всех по этому правильному направлению.
И. ВОРОБЬЕВА – Еще про выборы. Хочу спросить, то есть на выборы идет не только Собянин, который является соперником. Но и, например, Сергей Митрохин, который бывший соратник.
А. НАВАЛЬНЫЙ - Да.
И. ВОРОБЬЕВА – Какие взаимоотношения?
А. НАВАЛЬНЫЙ - И мой и твой, насколько я помню.
И. ВОРОБЬЕВА – Да. Я немного раньше закончила и добровольно в отличие от тебя.
А. НАВАЛЬНЫЙ - С Митрохиным у меня отношения очень хорошие. Он тот человек, с которым я много лет работал, создавал комитет защиты москвичей. У нас есть какие-то разные взгляды на партию «Яблоко». На организационное строительство, на некоторые идеологические вещи, на взаимодействие с властью. И так далее. Но в целом это позитивная вещь - участие Митрохина в выборах. Я считаю его хорошим политиком.
И. ВОРОБЬЕВА – Как-то вместе будете над чем-то работать?
А. НАВАЛЬНЫЙ - Когда была процедура прохождения муниципального фильтра, с Митрохиным мы в том числе взаимодействовали, пытаясь помогать друг другу и обмениваться голосами в тех муниципалитетах, где у него не было голоса. Мы давали ему и наоборот. Поэтому конечно, где мы можем с Митрохиным и другими кандидатами взаимодействовать, в интересах всех москвичей для обеспечения честных выборов, мы, безусловно, будем это делать.
И. ВОРОБЬЕВА – Последний вопрос. Чего ты на самом деле боишься?
А. НАВАЛЬНЫЙ - Я боюсь, что мне по радио зададут такой вопрос, на который я потеряюсь и не знаю, что ответить. Я боюсь потерять, боюсь разочаровать этих людей, боюсь потерять их поддержку, я боюсь вызвать такое разочарование. Сделать что-то такое, после чего они придут и скажут мне: Алексей, мы тебя столько лет поддерживали, мы ради тебя работали в штабе и так далее, а ты оказался совсем не таким, как мы о тебе думали. Поэтому я стараюсь все-таки думать, действовать, говорить так, чтобы никто никогда мне таких слов не сказал.
И. ВОРОБЬЕВА – Спасибо большое. Алексей Навальный в эфире «Эхо Москвы».
Почему в России ненавидят оппозиционеров? Кто их ненавидят? Кто судит? И кто будет судить за клевету на оппозиционеров? Вопросы риторические и всегда "кроваво"-актуальные для России
Россия: У меня нет другой страны: У меня нет другой страны. Мне некуда отступать. Нет другой страны. Нет другойМосквы. Нет другой семьи. Нет другого народа, кроме вас
Москвы. Нет другой семьи. Нет другого народа, кроме вас
"У нас есть свобода, но не осталось времени" Dolores ORiordan 