Реанимация церковного суда

Реферат выступления протоиерея Павла Адельгейма, состоявшегося 13 мая 2008 года в Свято-Филаретовском институте в рамках читаемого им курса лекций по проблемам каноники и экклезиологии. Курс посвящен проблемным вопросам применения канонов в современной церковной жизни

"Сын человеческий!
Оживут ли кости сии?
Я сказал: Господи Боже!
Ты знаешь это" (Иез. 37:3)

Церковные власти (РПЦ МП – Ред.) готовят "Положение о церковном суде". Проект поручен Историко-правовой комиссии Священного Синода под председательством профессора Московской духовной академии (МДА) протоиерея Всеволода Цыпина. Подготовленное в узком кругу "Положение", должно выразить букву и дух основ судопроизводства, заложенных в гл. 7 Устава РПЦ МП. Церковный народ не приглашен к обсуждению. Народ безмолвствует. "Этот народ невежда в законе, проклят он" (Ин 7:49). А жаль! Тема заслуживает общецерковного обсуждения. Гласность способствует взаимному доверию церковной власти и ее подданных. Пока от народа Божия скрыто готовящееся "Положение", можно обсудить общие принципы судопроизводства, обнародованные в Уставе. Они ставят много смущающих, удивляющих и пугающих проблем.

Проанализируем основы церковного судопроизводства.

 

Правовой статус церковного суда

Устав определяет правовой статус в двух статьях: 
"Должностные лица и сотрудники канонических подразделений, а также клирики и миряне не могут обращаться в органы государственной власти и в гражданский суд по вопросам, относящимся к внутрицерковной жизни" (Устав 1:9).

"Судебная власть в РПЦ осуществляется церковными судами посредством церковного судопроизводства" (Устав 7:1).

Правовой смысл этой декларации Устав РПЦ не объясняет, хотя она ставит под вопрос принцип отделения Церкви от государства: "Церковь не выполняет функций органов государственной власти" (Федеральный Закон "О свободе совести и о религиозных объединениях" ред. 1997 г. Ст. 4:5).

Положения Устава (1, 9 и 7, 1) претендуют исключить из юрисдикции гражданского суда и передать в юрисдикцию церковного суда некоторые категории дел и граждан. Неопределенный статус суда допускает любые претензии, в том числе, на правовое партнерство с государством в осуществлении судебной власти.

Церковь обладала судебной властью в Российской империи. Церковный суд был составной частью судебной системы империи. Гражданское "Уложение о наказаниях" обеспечивало принудительный характер санкций церковного суда. Светский и церковный суд делили юрисдикцию и взаимодействовали. Церковное право выражало санкционированную государством совокупность правил, регулирующих внутреннюю организацию церковных учреждений и их взаимоотношений с государством.

Декрет 1918 г. отделил Церковь от государства. Церковный суд утратил правовой статус и свое существование. Российская Федерация сохранила принцип отделения Церкви от государства, но не предоставила церковному суду правовой статус. Федеральный закон "О свободе совести и о религиозных объединениях" обязывает "устав религиозной организации отвечать требованиям гражданского законодательства РФ. Религиозные организации действуют в соответствии со своими внутренними установлениями, если они не противоречат законодательству РФ" (Ст. 10:1; 15:1-2).

РПЦ МП в своем Уставе обязуется "осуществлять свою деятельность при уважении и соблюдении существующих в государстве законов" (Устав. Гл.1, ст.4).

Церковный суд противоречит гражданскому законодательству фактом своего существования, поскольку не имеет конституционного признания и не входит в судебную систему РФ:

"Судебная власть осуществляется посредством конституционного, гражданского, административного и уголовного судопроизводства. Судебная система РФ устанавливается Конституцией РФ и федеральным конституционным законом. Создание чрезвычайных судов не допускается" (Конституция РФ. Ст.118, п. 2,3).

"Судебная власть в РФ осуществляется только судами в лице судей и привлекаемых в установленном порядке к осуществлению правосудия присяжных, народных и арбитражных заседателей. Никакие другие органы и лица не вправе принимать на себя осуществление правосудия. Правосудие в РФ осуществляется только судами, учрежденными в соответствии с Конституцией РФ и настоящим Федеральным конституционным законом. Создание чрезвычайных судов и судов, не предусмотренных настоящим Федеральным конституционным законом, не допускается". (Федеральный конституционный закон "о судебной системе РФ" Ст.1 и 4, п.1).

Согласно Конституции и вопреки утверждению Устава, Церковь не обладает судебной властью. "Не предусмотренный настоящим Федеральным конституционным законом" в качестве публично-правового института, церковный суд будет осуществлять свою деятельность либо:

1. - Вопреки Конституции РФ и Федеральному закону "О судебной системе РФ".

Но, если понятие церковного суда имеет правовой смысл, то непонятно почему Минюст зарегистрировал Устав, узурпирующий судебную власть. Согласно мнению, выраженному на сайте "Соборность", "противоречия церковного и светского законодательства обострила публикация Устава РПЦ, нарушающего закон о труде и ограничивающего гражданские права верующих, в особенности духовенства. Новый Устав РПЦ выводит ее за пределы правового поля РФ" [1], т.е. ставит вне закона.

Ответственный редактор "Церковного Вестника" РПЦ МП С.В. Чапнин спрашивает: "Как согласуется церковное право с законодательством РФ, имеющим светский характер? Каким образом государство может признать право Церкви, отделенной от государства, иметь собственное законодательство?" [2].

"Основы социальной концепции РПЦ" признают, что "правовой суверенитет на территории государства принадлежит его властям. Они и определяют юридический статус Поместной Церкви" (3:5).

В таком случае непонятен антиконституционный запрет обращаться в гражданский суд. Этот запрет противоречит принципам Конституции РФ и постановлениям Конституционного суда РФ. Легализацию церковного законодательства С.В. Чапнин находит в создании корпорации публичного права. Открытым остается вопрос – возможна ли она в рамках действующей Конституции или Конституцию РФ придется реформировать? [3]

Реформа Конституции РФ, по его мнению, отменит отделение Церкви от РФ, светский характер государства и уравняет церковные правовые акты с актами гражданского законодательства [4]. Это путь к симфонии.

Имперское сознание зависло во времени: "Ecclesia vivit sub Lege Romana". Византийский император издавал новеллы и признавал за канонами силу государственных законов, русские князья писали "Церковные Уставы", цари издавали "Соборное Уложение" и "Духовный Регламент". Теперь предлагается "государству выступить консультантом, взять на себя инициативу по согласованию церковного законодательства с действующими законами РФ"[5]. Неизвестно, готов ли Президент осуществлять функции православного монарха. Непонятно, на какие общественные силы возлагают свои надежды авторы государственного переворота. Устав РПЦ МП проще привести в соответствие с Конституцией РФ, нежели подгонять Конституцию РФ под церковный Устав. Это тем актуальнее, что "нормы церковного права допускают противоположные толкования и дают повод к многочисленным церковным конфликтам последних лет как в России, так и за ее пределами" [6].

2. - либо понятие "суд" имеет в церкви неправовой смысл:

Может быть "церковный суд" относится к категории корпоративных органов, условно именуемых в теории "квазисудебными"?

Юридические лица вправе создавать при себе постоянно действующие третейские суды [7]. В этом случае решения церковного суда защищаются принудительным исполнением через судебных приставов с санкции федерального судьи. Миряне могут подвергнуться Церковному суду с их согласия, на них можно распространить конкурирующую юрисдикцию нескольких церковных судов (по месту жительства, по местоположению храма, по выбору сторон). Решения приводит в исполнение Церковь, но с ними обязано считаться государство. Они могут быть обжалованы в районном суде, который проверит их законность и обоснованность.

Чтобы избежать опасной двусмысленности, термин "суд" следует определить в тексте Устава. "Корпорация публичного права" может иметь квазисудебный статус "суда чести", существовавшего в российской армии. "Честь, достоинство" звучат архаично на фоне современных понятий бизнес, шоу, деньги, власть… В церковной среде более популярны "послушание", "смирение", "терпение". "Честь" дискредитирована подозрением в "гордости, своеволии, неуважении к начальству".

Однако, Устав не дает оснований рассматривать Церковный суд в качестве третейского. Термины, в которых Устав описывает "единую судебную систему РПЦ", "церковное судопроизводство", "судебные иски", "судебные постановления, вступившие в законную силу", кодификацию законов и судебные инстанции, отвечают общепринятым формам гражданского судоустройства. "Единая судебная система РПЦ" собирается осуществлять"судебную власть" в правовом смысле этого слова. Она не вмещается в понятие "суда чести". Она претендует на параллельное судопроизводство и независимую юрисдикцию, хотя в рамках Церкви невозможно построить судебную систему, работающую на тех же принципах, что и судебные системы правовых государств.

Применяя принуждение, правовая власть выражает свою насильственную природу. В руках Фемиды весы и меч, а на глазах повязка, означающая нелицеприятную верность правосудию. Если отнять весы и повязку, останется смерть-старуха с косой, голое насилие. Власть чиновника над человеком должна быть уравновешена защитой прав личности от злоупотреблений со стороны легитимной власти. Оказавшись в недобросовестных руках, легитимная власть может злоупотребить принуждением из личной корысти и похоти.

Устав РПЦ МП ставит личность в зависимость от епархиальной власти, но не обеспечивает никаких гарантий от злоупотреблений. Иллюстрируя нарушение Кодекса РФ о труде и нарушение гражданских прав человека Уставом РПЦ МП, С.В. Чапнин спрашивает: "Должно ли государство закрывать на это глаза? Да или нет? Любой ответ на этот вопрос приведет к конфликту Церкви и государства" [8].

Если такое противоречие возникло случайно, почему бы не пересмотреть Устав? Если оно намеренно, то с какой целью?

Статус церковного суда нуждается в определении, чтобы не получилась "игра в суд". Неопределенность угрожает не кошке, а мышке. Поэтому вопросы о статусе суда возникают у клириков и мирян. От статуса суда зависит смысл его санкций. Их обязательность следует из добровольного признания. Законы РФ не обеспечивают церковным инстанциям право принуждения. Если церковный суд обладает только моральными санкциями, его правовые запреты и требования не получат общеобязательного значения. Сохраняя не выявленным свой публично-правовой статус, церковный суд не связывает себя ни законами, ни канонами, ни этическими принципами. То есть, суд становится беспринципным. А это – произвол.

 

Публично-правовая задача церковного суда является карательной

Устав не определил задачу церковного суда. Суды различаются сферой применения, задачами и санкциями: конституционный, уголовный, гражданский, и прочие. Суд может ставить разные цели: правовые, политические, идеологические, этические. Мы полагаем, что суд, учрежденный Уставом РПЦ, должен защищать законные права и интересы каждого субъекта права, оберегая целомудрие общины. Правосудие является главной задачей любого суда, действующего по закону и совести. Возможен другой взгляд на церковные право и суд. Например, Председатель историко-правовой комиссии Синода, готовящей "Положение о церковном суде", профессор протоиерей Цыпин отрицает "институциализацию права" в Церкви: "Разве в духе Христовой любви институциализация групповых интересов и мнимых прав?" [9] – спрашивает Председатель правовой комиссии Синода. Вопрос озадачивает, поскольку проф. Цыпин формирует суд, который является очевидной институциализацией права. Иначе, чем он занимается в правовой комиссии?

Можно согласиться с утверждением проф. Цыпина, что право "не в духе любви Христовой", но трудно отрицать, что Устав РПЦ учреждает именно правовые взаимоотношения в теории и практике церковной жизни. Судебное устройство призвано охранять не "мнимые права", а равноправие, предоставленное святыми канонами каждому христианину, в том числе клирику и мирянину.

С.В. Чапнин дает высочайшую оценку каноническим познаниям проф. Цыпина, называя его "единственным экспертом" РПЦ МП. Мы можем получить представление о взглядах проф. Цыпина по публикациям его трудов. Его статьи и книги объясняют юридические и нравственные позиции автора будущего "Положения о церковном суде".

Проф. Цыпин занимает двусмысленную позицию. Он полагает свободу выбора в основу права: "Антропологический принцип, лежащий в основе права,- это идея свободы воли, без которой не было бы разумных оснований для вменения человеку его деяний, на чем строится всякая правовая система" [10]. Действительно, осуждая человека за преступление, мы признаем свободу его выбора. Возможность выбрать, пересмотреть свой выбор и покаяться сохраняется за человеком до последнего часа жизни. В противном случае нельзя судить человека, как мы не судим животных и растения.

В свободном выборе проф. Цыпин отказывает только христианину: "коль скоро человек стал членом Церкви, он тем самым взял обязанность подчиняться… необходимости внешней …церковных инстанций, обладающих…вполне реальной силой" [11].

Проф. Цыпин вместе с Карлом Марксом понимает право как "волю господствующего класса, возведенную в закон" и превращает каноническое право в эвфемизм "закона джунглей". Он признает право церковной власти "обладать силой" и лишает прав христианина, "обязанного подчиняться необходимости внешней, реальной силе".

Свобода выбора, по мнению проф. Цыпина, должна остаться за порогом Церкви:

"Акцент на правах, в ущерб обязанностям, долгу, не соответствует христианской этике даже и вне сферы церковной жизни, тем более неуместен он в самой Церкви, где все должно быть пронизано духом любви и служения. Права нужны христианину не для защиты его интересов, а только для исполнения долга, а долг – это не то, что он сам произвольно возлагает на себя, а то, что дано ему свыше" [12]. Кем? Епархиальной властью? Отрицая за клириками и мирянами свободу выбора, проф. Цыпин заквашивает их правосознание на презумпции неискупимой вины. Права клириков и мирян оказываются их долгом перед церковной властью, а свобода – осознанной необходимостью нести повинность. Стимулом для выполнения "долга" становится кнут.

Право и ответственность связаны как две стороны одной монеты. Там, где нет права, не может быть ответственности. Там возможно только принуждение. Христианский долг возникает не из "подчинения церковным инстанциям, обладающим реальной силой", а из любви и верности Богу и народу Божию – Церкви.

Позиция проф. Цыпина коренится не в церковном предании, а в социологии Томаса Гоббса, пересаженной на церковную грядку:

"Право есть свобода,.. которую оставляет нам гражданский закон. Гражданский же закон есть обязательство и отнимает у нас свободу, которую предоставляет нам естественное право".

Поясняя текст Т. Гоббса, профессор пишет: "Обладая высшей и абсолютной властью на определенной территории, государство выводит общество из состояния всеобщей войны. При этом свобода суверена, носителя абсолютной власти, носит надзаконный характер, ибо сам суверен должен быть изъят из подчинения закону" [13].

"Сувереном, изъятым из подчинения закону и носящим абсолютную власть" на своей канонической территории Устав и "Положение о церковном суде" назначают епископа:"Осуществляемая церковными судами судебная власть проистекает из канонической власти архиерея, которую архиерей делегирует Церковному суду" [14]."Епархиальный архиерей наделяет судей полномочиями осуществлять правосудие" (Устав, гл. 7:11).

Попытка найти в епископе источник правовой власти не имеет под собой почвы в восточной традиции. По мнению протоиерея Н. Афанасьева, "Церковь признает право, но не воцерковляет его природу". Источник правовой власти в Церкви не содержится. Воцерковляя природу права, проф. Цыпин входит в противоречие со священным Писанием:"если законом оправдание, то Христос напрасно умер" (Гал 2:21). Божественная власть не нуждается в обосновании, а правомочность власти человека над человеком всегда подозрительна. Государственная власть в поисках исчерпывающих обоснований для себя самой обожествляла кесаря. В поисках видимого воплощения божественной власти в Церкви католическое богословие приходит к идее наместничества, поставляя "над Церковью" пастырей в качестве наместников Христа. Восточной Церкви чужда идея наместничества. Никто не может ни заменить, ни подменить собой Христа. Поэтому в ритуал хиротонии не входит помазание. Пастыри получают благодатные дары для служения в Церкви через возложение рук. Бог не делегирует им божественную власть над Церковью. В Церкви есть только один помазанник – Христос Иисус [15]. Исповедуя епископа источником правовой власти в Церкви, проф. Цыпин либо наделяет его божественным достоинством, либо сакрализует правовую власть, смешивая Божие с кесаревым. Противоречивая позиция проф. Цыпина не позволяет однозначно понять задачу, ради которой он формирует церковное законодательство и суд.

 

[1] http://www.ng.ru/politics/2000-12-14/3_tserkov.html 

[2] http://www.ng.ru/politics/2000-12-14/3_tserkov.html

[3] http://www.ng.ru/politics/2000-12-14/3_tserkov.html

[4] http://www.ng.ru/politics/2000-12-14/3_tserkov.html

[5] http://www.ng.ru/politics/2000-12-14/3_tserkov.html

[6] http://www.ng.ru/politics/2000-12-14/3_tserkov.html

[7] Федеральный закон "О третейских судах в РФ" от 24.07.2002 г.

[8] http://www.ng.ru/politics/2000-12-14/3_tserkov.html

[9] Проф. Цыпин, "О соборах и соборности". "Община", № 12. 2003 г. Москва.

[10] "Православное учение о человеке" Изд. "Христианская жизнь", Москва-Клин, 2004 г. проф. Цыпин "Концепция права в свете христианской антропологии", стр. 393.

[11] Там же. Стр. 399.

[12] Проф. Цыпин, "О соборах и соборности". "Община", № 12. 2003 г. Москва.

[13] "Православное учение о человеке" Изд. "Христианская жизнь", Москва-Клин, 2004 г. проф. Цыпин "Концепция права в свете христианской антропологии", стр. 393.

[14] "Положение о церковном суде", Гл.1, ст. 3(принятые на заседаниях Историко-правовой комиссии 24 и 31 декабря 2003 г.).

[15] "Церковь Духа Святого", прот. Н. Афанасьев, Рига 1994, См. главу "Власть любви"

ссылка: http://www.portal-credo.ru/site/?act=fresh&id=780

 

Источник

как староверы в путинскую Россию вернулись